Шарон Ли - Дерзаю

Но таких проблем теперь не было. По крайней мере — на здешних улицах. Босс Моран держал эту территорию уже почти три года, и если изредка и пристреливал своего помощника за мелкую оплошность в счете или в науку другим наказывал какого-нибудь лавочника, задержавшегося с выплатой, так это только показывало, что он — сильный босс. А босс должен быть сильным, чтобы он мог защищать твои интересы, иначе какой-нибудь другой босс может наложить на территорию свою лапу, а от этого всем будет плохо.

Первой остановкой в этот день была бакалея Уилмета. Джим толчком открыл дверь, и колокольчик, подвешенный над нею на проволоке, протестующе звякнул. Старик Уилмет поспешно вышел из кладовой и остановился, ломая пальцы, пока Джим неспешно обходил лавку, высматривая следы ремонта или нового оборудования. Он выбрал себе неплохое яблоко и продолжил инспекцию, пока не съел все яблоко, оставив коричневые пятна. Бросив огрызок на пол, он кивнул Уилмету, словно только теперь его заметил.

— День страховки, — сказал он, зацепляя большие пальцы за ремень.

Глаза старика метнулись вниз: он пристально посмотрел на пистолет за поясом у Джима, а потом поднял взгляд и кивнул — быстро и как-то дергано.

— Так и есть, — ответил он, и Джим решил, что голос у него тоже звучит дергано.

Это хорошо. Важно, чтобы жильцы сохраняли здоровое уважение к боссу — и к помощникам босса.

Устроив настоящий спектакль и намеренно не торопясь, Джим сунул руку в карман и вытащил Книгу. У бакалейщика чуть посерели губы. Джим лизнул палец и неспешно начал листать Книгу, добираясь до нужной страницы. На просмотр расписания платежей у него ушла пара минут: Джим читать умел, но это никогда не было его сильной стороной. Потом он кивнул и поднял глаза. Бакалейщик уже вспотел. Джим позволил себе криво улыбнуться, как это делал босс, когда хотел заставить человека помучиться. Полезная тактика: Джим на собственном опыте убедился, что она отлично работает.

— Так, — сказал он Уилмету, — в этом месяце это будет двенадцать наличными, а остальное босс получит шоколадом, сахаром, кофету и тушенкой. Ящиками — ты знаешь порядок.

Лицо бакалейщика стало уже настолько серым, что Джим даже подумал, что он вот-вот грохнется в обморок. И он даже вытащил из кармана грязную тряпицу и вытер ею лоб.

— Двенадцать наличными, конечно, угу. Секунду.

Он поспешно юркнул обратно в кладовку. Джим взял еще одно яблоко, не такое хорошее, как первое, но лучшего в корзине не оказалось.

Уилмет вернулся, сжимая в руке купюры, и отсчитал двенадцать, по одной, выкладывая их прямо на морковку и картошку.

— Парнишка отнесет товар к боссу домой, — сказал он, глядя на деньги. — Все будет доставлено до обеда, мистер Снайдер.

Джим кивнул, бросил недоеденное яблоко на пол, вытащил из другого кармана карандаш и поставил галочку на странице Уилмета. После этого он убрал Книгу и карандаш, взял наличность и положил в бумажник, который ему выдал босс, убрал и его, а потом жизнерадостно кивнул дрожащему бакалейщику.

— До следующего месяца ты застрахован, Уилмет. Прибыль боссу.

— Прибыль боссу, — отозвался тот шепотом.

Джим ухмыльнулся и ушел, так шваркнув дверью, что колокольчик слетел с проволоки.

Еще до обеда Джим успел зайти за страховкой ко всем жильцам, занесенным в Книгу. Оставалась только скобяная лавка, которую он специально оставил напоследок, потому что она была всего в двух домах от заведения Тоби, где он рассчитывал поесть и выпить пива перед тем, как отнести боссу дневной сбор.

Не торопясь, ощущая в животе приятное тепло и умиротворенность, Джим завернул за угол, направляясь к скобяной лавке.

Краем глаза он заметил что-то яркое и цветастое, и он бросил взгляд на противоположную сторону улицы, думая, что скорее всего увидит одну из красоток Одри, которая вышла на работу пораньше.

То, что он увидел на самом деле, заставило его остолбенеть, уставясь на другую сторону улицы.

Это была… лавка. Джим решил, что это лавка. Только она была не похожа ни на одну из лавок, которые он видел за всю свою жизнь. Большое окно было не только не закрыто ставней, но и вымыто, чтобы можно было заглянуть в ярко освещенное помещение и пересчитать — один, три, восемь, девять… двенадцать ковров. Некоторые висели на стенах, некоторые лежали на чисто отмытом пластиковом полу. Ковры были таких цветов, для которых Джим и названий-то не знал. И по коврам вились такие сложные узоры, что у него голова закружилась при попытке их рассмотреть.