Шарон Ли - Дерзаю

Она свернулась и упала на пол комнаты отдыха перекатом. Кто-то закричал, но на плечи ей легли руки, вырвавшие ее у охранника, бросившие к массивному креслу. Ей в ладонь упал потайной пистолет. Охранник подался вперед, пытаясь ее схватить и бросить обратно в ящик.

Она завалилась набок и выстрелила прямо ему в лицо.

В комнате стало тихо, в открытое окно залетела птичья трель. Антора лежала на полу, прижавшись спиной к ножкам кресла. Ее рвало: хотя глаза у нее были закрыты, она не могла избавиться от картины, в которой взрывалась голова охранника.

Что-то мохнатое ударило ее по щеке. Она чуть приоткрыла глаза и увидела совсем рядом знакомую мохнатую мордочку.

— Мерлин!

Она неуклюже выбралась из-под кресла и с трудом поднялась на ноги. Дверь, ведущая в Зал Советов, была снабжена старинным механическим засовом, который она поспешно закрыла, вознося благодарности тому богу или богине, которые заведуют звукоизоляцией.

Когда дверь была заперта, она привалилась к ней спиной, ошущая, как Мерлин прижимается к ее ноге. Комнату заполнил приятный ветерок, приправленный ароматом трипинии, затенявшей открытое окно. После забирающего силы серебряного ужаса того ящика она чувствовала себя в полной безопасности.

«А это, — сурово сказала она себе, — иллюзия. Вспомни о реальности, драмлиза!»

Она неохотно отошла от двери, заставила себя подойти к своей недавней камере заключения и заглянула внутрь. Пусто. Это хорошо. Рен Зел действительно сумел благополучно отсюда выбраться.

Что следует сделать и ей — и срочно. Потому что можно не сомневаться: тот, кто устроил эту ловушку, вернется, чтобы ее убрать. Она попыталась сканировать и невольно поморщилась, когда шум из Зала ударил по ее истерзанным чувствам.

— Нам надо уходить, — прошептала она. — Мерлин…

Но кот уже деловито шел в Зал Советов от уродливого черного ящика, дверь которого смотрела на ужасную картину. Антора отвернулась и пошла следом за Мерлином, стараясь не видеть тела охранника.

Мерлин вел ее по служебным коридорам безжалостно быстро. К тому моменту, когда они добрались до двери, ведущей на улицу, Антора была мокрой от пота и вся дрожала. Однако удача была с ними: на пути к свободе им никто не встретился.

Везение покинуло их в тот момент, когда они вышли на тротуар.

— Стойте! — крикнул какой-то мужчина совсем близко. — Это она!

Антора бросилась бежать, слыша совсем близко от себя звуки преследования. Справа и чуть впереди мелькнуло что-то серое.

Увертываясь от добропорядочных прохожих, она завернула за угол — и услышала знакомый рев мотора.

— Дживз!

Машина поехала быстрее, открывая дверцу.

— Вон она! — крикнули сзади.

Антора обернулась через плечо, увидела заворачивающих за угол двух преследователей, увидела оружие у них в руках — и серая молния с выпущенными когтями, в которую превратился Мерлин, метнулась прямо в лицо первому стрелку.

Дживз с ревом подъехал, Антора нырнула в открытую дверь.

— Мерлин! Быстрее сюда!

Кот прыгнул — но не в безопасное укрытие, а на второго стрелка. Он ударил его в плечо, глубоко запустив в него когти.

— Мерлин! — отчаянно закричала Антора. Ускорение вжало ее в спинку сиденья. Дверь начала закрываться. — Нет! Дживз, мы не можем оставить Мерлина!

Дверь безжалостно задвинулась и заперлась. Машина рванула вперед, затормозила, пошла юзом, повернулась — и они стремительно влились в поток машин, характерный для дневной Сол-синтры, сильно превысив безопасную скорость и оставив позади ее преследователей и большого серого кота.

Антора заплакала.

— Беги! — крикнул он. — Дверь открыта!

Задыхаясь, он упал, больно ударившись плечом о жесткий пол. В его сознании воцарился настоящий хаос изображений, прорезанных огненными нитями. Он сосредоточился, увидел, что она упала перекатом, как и положено пилоту. В руке у нее появился пистолет, она выстрелила и… Это изображение полностью потерялось, сменившись ярко освещенной комнатой и знакомым вкусом корабельного воздуха. Рука обхватила его за плечи, помогая выпрямиться, в руку легла пластиковая бутылка.

— Пей! — приказала Присцилла Мендоса. — Соли.

Ему удалось поднести бутылку к губам, выжать в рот щедрую порцию. Содрогаясь, он проглотил ее. Мерзкая смесь скользнула в желудок, тяжело перемешиваясь с трапезой и страхом.

— Спокойнее.

Рука Присциллы по-сестрински твердо лежала у него на плече. Щурясь сквозь дымку золотистых линий, он рассмотрел стоящую над ним Нову: в лиловых глазах отражалось чувство, которое он определил как удивление.