Гарри Веда - История одного ограбления…

— Шум был какой-то… Как треск… Я в душе был, подумал — детвора снова петарды взрывают. Они через день, это…

— Ясно… — Тот, что постарше, в гражданском, в упор глядел не меня. Я клипал на него невинными очами.

— Погодите, я халат накину… — Во-первых, и правда холодно, во-вторых — не дай Бог ствол заметят.

— Так что там произошло?.. — Я управился за десять секунд, благо халат был на вешалке.

— Нападение на инкассаторов. — Молодой подал голос. Он выглядел комично. Большая фуражка практически свободно лежала на оттопыренных ушах, из-под пузатого бронежилета торчали худющие ножки, а АКСУ на груди явно перевешивал бедолагу вниз.

— Да вы что… — У меня даже руки опустились. — Как же так… Кто?..

— Толком никто не видел… Сторож, из каптерки внизу, говорит, что видел двоих убегавших вниз по улице. — Молодой разухарился от собственной значимости.

— Заткнись… — Перебил пинкертон в гражданском. — У вас документы имеются?..

— Да, вот… — Я передал ему пластиковый пакетик. Он у меня всегда на видном месте. Быстро поданные для проверки документы в два раза снижают подозрительность.

— Константин Геваров. Алексеевич. Где работаете?

— Водителем. В первом депо…

— Это у Петровича, что ли?..

— Ага… У него…

— Что с плечом?

— Вчера шкворень из прицепа вырвало. Ерунда, просто выглядит страшно…

— Ладно, привет Петровичу передавай. Пошли, молодой…

Я закрыл за ними дверь. Постоял возле нее минуту, прислушиваясь. Удостоверился, что они направились в соседнюю квартиру. Просто обход жильцов. Вдруг есть свидетели.

Значит, двое убегали вниз по улице. Ну-ну…

Через два часа я стоял на пороге в ведьмин домик. Таксист уехал, а я без стука навалился на массивную дверь. Терпению конец, без ответа отсюда не уйду.

Внутри был полумрак. Бабка сидела за своим сундуком с фолиантом, будто я и не уходил.

— Привет. И сколько их у тебя с сегодняшним счетом?..

— Пятеро… — Я исподлобья глядел на ворожку. Откуда она знает…

— Совесть не мучает?..

— Мучает, спасу нет…

— Не трынди…

Я молча вынул ТТ и щелкнул затвором.

— Неужто стрелять будешь?.. — Она даже не обернулась.

Микроволновка перед ней разлетелась в дребезги. Пистолет отрезвляюще отдал в руку

— Буду. У меня выбора нет. Давай, старая метла… Говори…

Ведьма отряхнула с балахона осколки и спокойно повернулась ко мне. Я прицелился ей в лоб.

— Дурак.

Я взвел курок.

— Я знаю. У меня выбора нет. Одной больше, одной меньше… Все равно в аду гореть.

— Ты и так горишь… — Она помолчала, -.. Что ты хочешь знать?..

— Что происходит. Со стулом, с дверью… Почему они принялись стрелять в безоружного…

— В безоружного?.. — Она подняла брови и с издевкой посмотрела на меня.

— Да, у меня и в мыслях не было их валить.

— Ты уверен?..

Злость закипела новой волной. Это стоило ей микроскопа.

— Следующая в лоб. Не обижайся.

Ведьма покачала головой. С сожалением окинула меня взглядом.

— Ладно. Все равно сейчас думать не можешь. Хотя, заметь, мог бы и сам догадаться. Все, опускай джедай и слушай…

Я пошарил за спиной, не сводя с нее взгляд. Так и есть. Стул. Я поставил на предохранитель и уселся.

— Ты можешь верить. Можешь не верить тому, что я сейчас тебе скажу. По большому счету, ничего от этого не изменится. Не перебивай…

Она помолчала, подбирая слова.

— Есть ли рай с адом, или нет — в свое время узнаешь. Но кое-что Создатель нам подарил при жизни… Люди рождаются, а потом гибнут. Испокон веков. В любом возрасте. Иногда, будучи совсем молодыми.

Она глядела на меня. Красивая. Странно, у меня еще остаются эмоции, чтобы это замечать…

— Так вот… — Она чеканила слова, точно монеты — … В каком бы возрасте человек ни преставился — в момент смерти его мозг активизируется. Мы ведь при жизни используем всего на пару процентов его мощности. А когда подыхаем — он включается весь. И начинает работать так быстро, что ты себе и представить не можешь… В те краткие мгновения, которые остаются, голова дарит человеку чудо. Возможность полноценно дожить оставшуюся жизнь. И не важно, что всего лишь несколько секунд иллюзий. Мозг так быстро вращается, что для личности-обладателя за это время протекают годы, десятилетия. Одним словом — кому сколько осталось. Человеку кажется, будто он благополучно избежал смерти. И продолжает жить. Но маленький нюанс в том, что теперь он сможет реализоваться.

— В каком смысле реализоваться? — Сказать, что я был ошарашен — просто ничего не сказать.