Х Оливер - Энерган-22

И тут я понял, что именно эту картину я уже видел накануне на экране монитора!

- Здесь две тысячи тонн энергана, - сказал Агвилла. - Можете сами подсчитать, какому количеству горючего это соответствует.

Я не мог скрыть своего удивления.

- Когда вы успели изготовить столько?! С такими скудными подсобными средствами и в небольшой лаборатории?

- Терпение! - сказал Агвилла и повел меня дальше.

Примерно в получасе ходьбы отсюда находилась другая пещера, а рядом несколько пещер поменьше. Все они доверху были набиты коробками с зернами знергана.

- Здесь собрано несколько тысяч тонн, - сказал Агвилла.

Мы повернули назад. Возможно, были и другие склады, но мне их не показали. Дорогой Агвилла рассказывал:

- Все, что вы видели, - плоды четырех лет работы. С того дня, как Анди расшифровал надпись на вазе. Пожалуй, и четырех лет нет - ведь первые месяцы ушли на строительство лаборатории, налаживание транспорта и прочее. Признаться, тяжко пришлось. Все, без преувеличения все - от стакана воды до сверлильных станков - пришлось переносить на руках или на спине, лошадей сюда спустить было невозможно. Мы карабкались по Белой Стене, ножами прокладывали в джунглях путь, по пояс тонули в трясине, людей вместе с поклажей сносило потоками. Нас кусала мошкара, преследовали хищные звери, мы сутками не спали, работали без отдыха, голодали... Трое погибло - двое сорвались со стены, третьего ужалила змея. Особенно трудно было доставлять металлические секции для обогатительного бассейна... Так продолжалось до тех пор, пока не прорыли новые туннели. Наконец оборудовали лабораторию и получили первые партии энергана, а с ним и электроэнергию. Сейчас мы вырабатываем несколько тонн зерен в сутки.

- Поразительно! И есть возможность получить больше?

- Лошади не выдерживают нагрузки. Но десять тысяч тонн энергана - это не пустяк! И наверху примерно столько же.

"Видимо, их сейчас выгружают из машины и моторной лодки", - мысленно добавил я, а вслух сказал:

- Такими темпами вы сможете весь мир обеспечить энерганом.

- У нас мало людей. Вы сами видели.

- Почему же вы не привлечете еще?

- Из соображений безопасности. К тому же далеко не каждый способен одолеть дорогу к Ясимьенто. Что же касается лично меня, то мне вполне достаточно тех запасов зерен, которыми я располагаю сегодня. Дальше будет видно.

- Агвилла, разрешите задать вам один вопрос, на который вы можете и не отвечать. Нужный песок добывают только в Ясимьенто?

- Пока да. Но мы с отцом работаем над другим сырьем, оно доступнее, его месторождения богаче. Как правило, они находятся в тех районах Земли, где тектонические процессы сходны с нашими, а таких много: в Мексике, Японии, Индонезии, на Камчатке, даже в Италии. По сравнению с ними наш Ясимьенто беден... Хочу надеяться, что решение не за горами.

- Но это замечательно! Вы отдаете себе отчет, что если ваши попытки завершатся успешно, то вы на пути к тому, чтобы разрешить энергетическую проблему на нашей планете! Спасти человечество от ядовитых загрязнений воздуха! Преобразить облик Земли! Превратить пустыни в сады!

От волнения я не находил слов, но Агвилла, угадав мое состояние, задумчиво произнес:

- В данную минуту, сеньор Искров, человечество не слишком интересует меня. Да и что такое человечество? Мак-Харрис, апперы, генералы? Или полицейские, которые не задумываясь способны вырвать сердце из груди живого человека? Солдаты, в "патриотическом" порыве стреляющие в собственных отцов? Ученые, за несколько тысяч сребреников создающие новое смертоносное оружие? Торговцы, бесстыдно грабящие людей, писаки, стоящие на задних лапках перед апперами, продажные журналисты... Это тоже человечество?

Я перебил его:

- Но, Агвилла, человечество - это еще и дети, в женщины, обыкновенные люди, труженики, те, кто в поте лица создает материальные блага...

- Оставьте свою дешевую пропаганду для других, сеньор Искров. Кому-кому, а вам полагалось бы знать истинное положение дел в мире. Вот вы говорите "труженики", а они из страха перед энерганом бастуют. Крестьяне припрятывают молоко, которое у них есть, пусть в небольших количествах, и сбывают его на черном рынке. Разве они при этом думают о голодающих детях? А женщины... Женщины продают себя тем, кто дороже заплатит...

Я снова перебил его:

- Вы любили когда-нибудь, Агвилла?

К моему немалому удивлению, невозмутимый Белый Орел, умеющий подавлять других своей язвительной надменностью, вдруг залился краской. До кончиков ушей. До корней буйных волос. Смутился, как девушка.