Х Оливер - Энерган-22

Мы подъехали к административному зданию "Альбатроса", тому самому, где неделю назад Командор разместил свой командный пункт и решал, кому из арестованных жить, а кому умереть. Эта 110-этажная махина из алюминия и стекла - символ могущества крупнейшей нефтяной компании в стране, одной из крупнейших в мире. Неподалеку высился остов сгоревшего нефтеочистительного завода.

Мы торопливо пересекли мраморный холл и сели в роскошный, обитый кожей лифт, который поднял нас прямо в кабинет самого Эдуард Мак-Харриса, главы "Альбатроса".

Я, естественно, знал его. Встречал раза два-три, брал у него интервью. Сейчас он показался мне мрачнее и словно бы недоступнее. И еще безобразнее. Оттого-то, наверно, он в последнее время не появлялся ни па телеэкране, ни в кинохронике. Впрочем, сам он нимало не стыдился своего уродства, считая его, должно быть, таким же символом власти и могущества, как и гигантский небоскреб, отличительным признаком self-made man - человека, возвысившегося собственными силами.

Существовала легенда - никто не знал, сколько в ней правды, - что много лет назад, когда Мак-Харрис был молод и владел одной-единственной нефтяной скважиной, на него напали бандиты, ранили, а вышку подожгли. Мак-Харрис с риском для жизни бросился в огонь и голыми руками погасил пожар. С той поры вся правая половина лица у него превратилась в кроваво-красную рыхлую массу, на которой поблескивал стеклянный глаз, а вместо правой руки - железный протез...

И этот человек считается некоронованным королем Веспуччии, "советником" Князя, послушно исполняющего все его желания. Мак-Харрис - это нефть. Мак-Харрис - это энергия, которую дает нефть. Мак-Харрис - это продукты питания, получаемые из нефти. Мак-Харрис - человек, проваливающий любые проекты по строительству в Веспуччии атомных электростанций солнечных батарей в пустыне. Мак-Харрис - это стайфли.

Мы застали его сидящим перед стеклянной стеной своего кабинета, откуда открывалась величественно-мрачная панорама Америго-сити: хаотическое скопище зданий, улиц, небоскребов, мостов, судов, заводов, тонущих в грязном омуте стайфли. Прямо-таки картина из вагнеровской "Гибели богов". Но в самом кабинете пахло сосной - дома и служебные кабинеты апперов снабжались самым дорогостоящим воздухом. Когда мы вышли из лифта, Мак-Харрис поднялся кресла и враскачку, морской походкой, сделал несколько шагов нам навстречу. Глаз его сощурился, губы омерзительно скривились, что означало любезную улыбку. Он протянул правую, затянутую в черную кожаную перчатку руку. Я пожал ее и почувствовал, какая она твердая.

- Вы Теодоро Искров, - произнес он, скорее констатируя, чем спрашивая. Любопытное совпадение: только вчера прочитал вашу повесть. Очень забавно. Не сочтите за обиду - давно так не смеялся. У вас изощрённое воображение, болезненная чувствительность и подавленные комплексы превосходства. Советую пройти курс психоанализа. Бог весть какую накипь извлекут из вашего подсознания. Прошу садиться!

Это была не просьба, а приказ, и мы заняли места за низеньким столиком, уставленным разнообразными бутылками и вазами с апельсинами и яблоками. Я уже много лет не видел таких фруктов.

- Прошу! - сказал он, пододвигая к нам рюмки и тарелочки.

Когда он говорил, рыхлая красная щека шевелилась, напоминая выползающий из мясорубки фарш.

- Итак, Лино, в чем же состоит неотложное дело, которое важнее спасения "Далии"?

Лино Баталли не притронулся ни к фруктам, ни к напиткам. Наоборот, сдвинул тарелки и рюмки в сторону и водрузил на стол шейкер. После чего снял газеты, в которые он был завернут.

- Что это значит? - Мак-Харрис сдвинул брови. Тот же вопрос незадолго перед тем задал мне в редакции и сам Лино.

- Сеньор Мак-Харрис, - медленно произнес главный редактор "Утренней зари", - Теодоро Искров утверждает, что напечатанная в газете история об энергане не вымысел.

И замолчал.

Мак-Харрис отреагировал не сразу. Взгляд его здорового глаза скользнул поверх шейкера, поверх моей головы, потом за окно, на обугленное пожарище за рекой.

Наступила тягостная тишина. Я почувствовал себя обязанным добавить - само собой, с глупой самоуверенностью, явным признаком моих подавленных комплексов.

- Стопроцентная правда, сеньор Мак-Харрис. Вот доказательство.

И я вынул коробочку с энерганом.

Он взял ее своей негнущейся рукой, открыл, вынул одно зернышко, растер в порошок, понюхал и громко позвал:

- Лидия!

На пороге выросла секретарша - из породы тех стадах дев, что служат шефу самоотверженно и благоговейно.