Константин Боголюбов - Вещи господина Пика

И подскакивания столика были столь отвратительны и нелепы, что Митчель не выдержал. Он, неожиданно для себя самого, вытащил из кармана револьвер и крикнул сдавленным голосом:

— Стой, убью!

Он угрожал вещи, как человеку. А господин Пик, стоявший подле, возразил улыбаясь:

— За убитого агента вы заплатите.

Господин Пик шутил весьма остроумно, и его шутка возвратила Митчеля к обычной жизни, где вещи должны стоять на своих местах и только людям досталось в удел благородное искусство движения.

— Что у тебя нового? — спросил Абель Ройман после обеда, когда другие гости заговорили о политике.

— Ничего, — ответил Рэм, — вчера, кажется, я купил пару китайских столиков, но они неинтересны.

Однако, Ройман почему-то заинтересовался.

— А где они стоят, твои столики?

— В маленьком кабинете. Сходи посмотри.

Рядом со столовой был маленький кабинет, куда Рэм ставил вещи похуже. В пыли и забвении лежали там церковные облачения и восточные ткани, стояли средневековые шкатулки, вырезанные из одного куска дерева, и бронзовые канделябры с цепями. На полу и везде валялись книги.

Все это было давно знакомо Ройману, но все же он долго не выходил из кабинета, так долго, что Рэм был вынужден позвать его.

Ройман ответил из-за дверей необыкновенно свирепо:

— Чудовище!

— Кто?

— Ты. Что ты наделал?

В его голосе был такой ужас, что все кинулись к нему, думая увидеть какую-нибудь невероятную картину.

Ройман сидел на корточках перед уродливым столиком, ощупывая его со всех сторон.

— Конечно, — бормотал он: — Юн-Ло или первое царствование Ин-Цзуна…

— Что? — спросил Рэм, ничего не понимая: — Что с тобой случилось?

— Ничего. Когда люди не берегут своих вещей… Это уж, наверное, ты обломал лаковым драконам хвосты. Ничего но разобрать.

— А ты посмотри второй столик, за шкафом. Они, как две капли воды.

Ройман принялся обнюхивать и второй столик. Он злился, как никогда, и, повидимому, не заботился о своем языке.

— Дуракам счастье. — говорил он, раздражаясь все больше и больше.

— Да скажи ты, в чем дело, — взмолился Рэм.

— И скажу! Чудеснейшие столики Минской династии, а он обращается с ними чорт знает как! Вероятно, эпохи Ин-Цзуна… туалетные столики.

Все были заинтересованы. Вытянув шеи, гости смотрели на Роймана, как собаки на мясо. Рэм, добродушный парень, вытаращил глаза, как только умел.

— Видите, фарфор под красной глазурью из меди и корналина. Глазурь еще грубовата, в пузырьках. А, вот, хвосты драконов, вырезанные из лака. Дай сюда лупу, Рэм.

— Но здесь темно. Столик можно перетащить в столовую. Джон!

Лакей взял столик за крышку.

— Потише, потише, — испуганно шептал Ройман. Но лакей Джон тащил столик самым небрежным образом, и походка его была неверна. В дверях, где требовалась наибольшая осторожность, лакей вдруг покачнулся, попробовал удержаться за стену, но не успел и грохнулся на пол вместе с драгоценным столиком. Все это было дело нескольких секунд, и когда гости кинулись на помощь, было уже поздно. Столик лежал на полу, разбитый вдребезги, и лакей Джон стоял на четвереньках, подбирал кусочки лаковой резьбы и осколки фарфора. Ножки столика тоже никуда не годились. Они были оклеены тончайшей, почти прозрачной фанерой, которая теперь полопалась, как яичная скорлупа.

— Чорт тебя побери! — кричал Рэм, а Ройман не мог ничего выговорить от ужаса и стоял, прижав кулаки к подбородку.

Слуга Джон бессмысленно усмехался.

— Он, наверно, пьян, — догадался кто-то.

В самом деле, лакей напился, как последний сапожник, и это случилось с ним впервые от роду. Но это не важно. Важно другое: Рэм обладал теперь единственным в мире китайским столиком, который только выиграл от того, что у него не было пары.

И пока гости созерцали осколки, одни человек, тоже гость и, кроме того, сотрудник газеты, поспешил исчезнуть, никем незамеченный. Он помчался прямо в редакцию и успел поместить в завтрашнем номере сенсационное известие о случайно найденной редкости и о преступном деянии лакея Джона.

С этого дня Рэм потерял спокойствие. К нему приезжали ученые, репортеры и фотографы, которые снимали столик с боков, сверху и снизу. Одни из них ухитрился снять даже восковой слепок с дверного замка. Но он был стар, этот бродяга с поломанным аппаратом, и потому попался. Однако, мог появиться фотограф и помоложе, и наверное уже появился: — в квартире ведь перебывали разные люди.