Сергей Лукьяненко - Звёзды – холодные игрушки

– Здравствуйте, Наставник, – серьезно ответил один из мальчиков. Рыжий, как сгинувший в ядре друг Римера Инка. Щупленький. С настороженным взглядом.

Впрочем, у всей четверки глаза осторожные. Не напуганные, конечно, с чего бы дети Геометров боялись Наставников? Просто осторожные, сомневающиеся, оценивающие.

– У нас есть одежда того времени, – продолжил мальчик. – Только ее рекомендовано надевать в свободное время. А сейчас занятия.

Понятно. Не лезь в наши игры, уважаемый Наставник. Оставь нам нашу свободу.

Присев рядом с мальчишками на пол – черт возьми, каким неловким оказалось тело Пера, я спросил:

– Как вас зовут-то, ребята?

– Разве вы не знаете, Наставник? – непритворно удивился рыжий мальчик. Другой, светловолосый, кудрявый, с мордочкой заспанного ангелочка, меланхолично и с удовольствием добавил:

– На нашу группу файлов собрано… видимо-невидимо…

А ведь я с удовольствием повозился бы с этими пацанами. Попробовал бы разобраться, откуда берутся в мире Геометров вот такие, вежливые, но ершистые, играющие не в регрессоров, а в Крепостную эру… в последнюю эру свободы этой планеты. Это было бы здорово. Будь у меня в запасе десяток лет, я бы их даже воспитал. Так, как надо… с моей точки зрения. И стали бы они тоже Наставниками… изменили бы этот мир.

И получилась бы прекрасная битва с Геометрами их же оружием. Еще бы вывести чуму, избирательно поражающую Наставников – и уподобление оказалось бы полным.

– Я не смотрел ваши файлы, – сказал я. – Это немножко нечестно, верно? У вас-то на меня данных нет.

Ребята молчали. Похоже, они перевидали многих Наставников. И всякие методы налаживания теплых, дружеских отношений…

Я вздохнул. Нет у меня десяти лет, чтобы помочь вам ребята. К сожалению. И нет даже десяти дней, чтобы подружиться. К счастью.

– А почему именно Крепостная эра, ребята? – я обвел взглядом комнату. – Почему не Костяная, или Морская? Неужели менее интересно?

– Это переломный этап в развитии нашей цивилизации, Наставник, – сообщил рыжий мальчик. – Перепутье.

– Точка выбора судьбы, – подтвердил кудрявый. – Наш мир мог стать совсем другим, если бы не события тех времен. Вы не согласны?

Как жаль, что у меня нет нескольких лет в запасе…

– Согласен, – признался я. Встал – старческое тело недовольно хрустнуло суставами. – Вы не против, если я открою окно, ребята?

Против они не были. Впрочем, и помочь мне не спешили. И знакомиться тоже. А двое ведь даже не снизошли до беседы… отчаянные маленькие бунтари.

Я отдернул штору. Стекло, как я и ожидал, было прозрачным. До применения техники четверка не опускалась. Разве что несколько электронных книжек валялось на кроватях.

За окном была сплошная мутная круговерть. Служба погоды выполнила последний приказ Наставника Пера. Едва-едва проглядывало светлое пятно солнца. Не буду я больше называть Матушкой чужую звезду.

– А сейчас мир не может измениться? – спросил я. – Точка выбора судьбы, что это? Обведенный кружочком день на календаре? Совсем-совсем случайная пандемия чумы? Решение Мирового Совета?

Мальчишки за моей спиной молчали. Потом рыжий, я узнал его голос, сказал:

– Нет, Наставник. Точка выбора судьбы – это день, когда мир что-то теряет.

– Но ведь что-то и приобретает?

– Приобретает он только один путь. А теряет – тысячи. Как шар, помещенный на вершину холма. Шар там долго не устоит, он покатится. Его надо только чуть-чуть подтолкнуть. Зато когда он начал катиться вниз, его так просто не повернешь.

Кто-то фыркнул и шепотом сказал:

– Опять ты с детскими сравнениями… ой!

Я переждал, пока стихнет возня, потом сказал:

– Правильно. Вот только у жизни нет подъемов и спусков, одинаковых для всех. Кто-то стоит внизу, видит, что мир несется на него, и ничего не может поделать. Кто-то смотрит сверху, и считает, что шар катится по единственно правильному пути. А кто-то…

Я сделал паузу, и, конечно же, один из мальчишек не выдержал.

– Стоит там, где катится шар?

– Правильно, – я повернулся, посмотрел на него. Это был ничем не примечательный паренек, смуглый, темноволосый, немного раскосый, на Земле его приняли бы за азиата. – Верно. Кто-то стоит на пути, которым несется мир. И видит, что на самом деле мир неподвижен. Что он застыл, и готов рухнуть. И тогда этот человек может протянуть руку, и толкнуть в нужную сторону. Если решится, конечно. Ведь правильных направлений не бывает.

– А как оказаться в этой точке? – неожиданно спросил кудрявый мальчишка.