Ольга Макарова - Б.В.Г

…По борту корабля тянулась серебристая надпись: «Черный Аполлон». Он стоял в порту одиноко — никто не поднимался по спущенному трапу, никто не бегал вокруг с чемоданами. Казалось, он ждал. И ждал меня…

А я не торопился. Я просиял в лучезарной улыбке и пошел к нему неторопливым широким шагом.

У трапа скучал мальчишка лет двенадцати. Он смотрел под ноги и гонял носком сапога обкатанный древним морем камешек… Почувствовав мой взгляд, мальчик поднял глаза…

— Здравствуй, парень! — поприветствовал я его. — Скажи-ка мне, что это за корабль… название у него интересное!..

— О! Это… это наша организация так называется, — затараторил наскучавшийся мальчуган. Он был явно рад, что я пришел: хоть какое-то разнообразие… — Мы защищаем природу, следим, чтобы не исчезли редкие виды… вот.

— А что означает «Черный Аполлон»? — поинтересовался я.

— Это… это бабочка… — мальчишка оттопырил ворот курточки, чтобы показать мне металлическую брошку изящной работы. Брошка была в виде белой с черными пятнами бабочки. — Parnassius mnemosine, — добавил юный защитник природы с многозначительным видом.

Я даже развеселился и заулыбался по-настоящему…

— А отец у тебя, небось, капитан? — хитро прищурился я.

— Ага! А как вы догадались?!

— Да по тебе видно, что и ты будешь капитаном!

Мальчишка аж зарделся от гордости.

— Кого ты ждешь? — спросил я как бы невзначай.

— Александра Армани… я должен его встретить и проводить на корабль…

— А корабль идет в Штаты… — плавно продолжил я.

— Угу, — охотно кивнул мой собеседник…

— Александр Армани — мой отец, — сказал я с безупречной искренностью мастера лжи и пластилина правды. — Только сегодня он собирал вещи, как вдруг ему взбрело в голову, что он уже стар для таких поездок. Я его час уговаривал, но все равно пришлось отправиться вместо него.

…Но малец оказался крепким орешком… Он не стал согласно улыбаться и кивать, а наоборот, наморщил лоб и начал сомневаться.

— А зачем тогда вы расспрашивали про корабль?

— Я хотел поговорить. Наша фамилия очень знаменита. Поэтому, когда люди знают, что я — Армани, они не могут говорить со мной на равных… А так мы с тобой славно пообщались. Надеюсь, и дальше будем общаться… Никогда не преклоняйся перед авторитетами, ладно?

Он кивнул… Кажется, я его убедил…

— Я Владислав, — сказал я и протянул мальчишке руку, как равному.

— Леонид, — представился он…

«Коллеги», в отличие от стойкого мальчика, встретили меня на ура. Кое-кто даже начал вспоминать, как держал меня маленького на коленях… Среди всеобщего веселья и предчувствия приключений мне осталось время поразмыслить над тем, что, оказывается, сила воли и чувство истины не определяются возрастом. Когда я пожимал мальчишке руку, я не лукавил: я чувствовал уважение к тому, кто сумел мне противостоять… может, потому и убедил, что в одном этом был искренен…

Когда вдали скрылся берег, я решил, что начало положено, осталось подготовиться к Возвращению туда, где меня не ждут.

Развалившись на своей койке в каюте, я включил ноутбук — его я самым честным образом одолжил у Мартина и обещал вернуть по возвращении. Кстати… Мартин… не думаю, что он сам по себе лучше стал ко мне относиться. Просто я очень этого хотел… наверное… Так что же, в мире нет ничего, кроме того, что нужно мне?.. И если уйдет моя неожиданно проснувшаяся сила, то все от меня отвернутся? И я снова превращусь в щепку на волнах?..

Я прогнал тревожную мысль, хотя и чувствовал, что она верна на все сто. Никто не будет меня любить бескорыстно. И никто не любил… и Рон — тоже…

…Тот мир, он приходил ко мне во снах, он проявлялся в моем творчестве. Но я в нем ничего не придумывал и не менял. Я пробовал. Но это смотрелось убого и искусственно, как и все человечьи поделки, созданные усилием одного лишь ума, без вдохновения. Творчество — как я понял — это не работа мозгов… И если я пытался что-то перекроить в каком-либо мире, то получал либо убожество, либо выход в совершенно другой мир. Но сейчас мне нужен был мир тот, единственный, и потому я должен был играть по его правилам. А вот как изобразить, то, что я вижу и как управлять этим — это уже мне решать.

И я решил: раз уж начинаю войну, то пусть это для меня будет похоже на обычную компьютерную стратежку. Полем боя я выбрал игру Виверейн, отчасти за то, что в ней был редактор карт…

Итак, держа на коленях мартиновский ноутбук, я начал вспоминать, как выглядел Эмеральд…