Журнал «Если»: «Если», 2012 № 12

— И никак иначе.

— Все же советую взять на заметку: когда с тобой заводят обычный разговор, не стоит превращать его в склоку.

На востоке появилась черная точка, она быстро разрасталась: Андреа глазом не успела моргнуть, как флаер сел на посольскую крышу. Даже самый лучший из атмосферных летательных аппаратов, изобретенных людьми, не развил бы такой скорости. Более того, во избежание аварии при посадке он бы начал торможение заблаговременно, мало ли что может сломаться в последний момент.

Но этот аппарат вышел из сверхзвука совершенно незаметно, доля секунды — и уже совершенно иной темп.

«Они нас опережают на тысячелетия», — пришла знобящая мысль.

А затем подумалось и вовсе жуткое: «И стремительно вымирают».

Флаер — этакий гладкий черный автобус — до того эффективно поглощал свет, что при более пристальном рассмотрении казался флаерообразной дырой в пространстве, а не вещью, обладающей массой и размерами. Но черным он был не везде, кое-где светлел аж до бледной серости. Вот из такого-то пятна и вынырнул Кормилец Узников, и расстояние между летательным аппаратом и его будущими пассажирами преодолел с изяществом — не походка даже, а парение при самом незначительном содействии конечностей.

— Хвала новому закату! — чинно поздоровался он.

— И новому рассвету и ночи, — поклонилась Вальсик.

— С превеликой охотой препровожу вас и вашу спутницу в предназначенную для мистера Фарра тюрьму, но прежде чем мы отправимся, мне понадобится немного времени, чтобы принести извинения за неприятности, доставленные вчера вечером советнику. С тех пор я успел расспросить свою фотир и убедился, что ваш отчет верен: нет оснований расценивать случившееся как попытку вмешательства.

Но Андреа ничуть не смягчилась от его слов.

— Неужели это не было ясно с самого начала? Разве вы не находите, что такие проверки оскорбительны?

— Понимаю ваши чувства, но и вы должны понимать, что обращение с чужими детьми требует особой щепетильности. Между прочим, фотир весьма увлеклась вами, и было решено организовать новую встречу. Надеюсь, вы не станете возражать.

Оставалось только предполагать, что биологические различия между людьми и зиннами достаточно велики и администратор проекта не прочтет изумления на лице Андреа. Не то чтобы Первая Дань не пришлась по нраву советнику (для которой слово «нравиться» вообще было трудноприменимо к разумным существам), но тот случайный коротенький разговор теперь расценивался чуть ли не как сложившиеся отношения, и от этого нельзя было просто отмахнуться. Хуже того, за словами Кормильца Узников, похоже, крылось нечто большее. Наверное, была некая цель, тайный план. И не только у Андреа возникли подозрения — судя по выражению лица Вальсик, она тоже насторожилась.

Но что в такой ситуации можно сказать, кроме «спасибо»?

— Не стоит благодарности. Вы оказали нам честь. А теперь предлагаю пройти на борт.

Кормилец Узников повернулся к людям спиной и нырнул в серое пятно на фюзеляже флаера. Эта часть корпуса даже при ближайшем рассмотрении казалась не менее твердой, чем все остальное, — и как, спрашивается, можно проникнуть сквозь нее внутрь корабля?

Андреа протянула руку и ощутила сопротивление. Но оно продолжалось лишь секунду, сменившись легким пощипыванием — вещество размягчилась вполне достаточно, чтобы пропустить пассажира.

Советник убрала руку и снова потыкала ею в серое пятно — с тем же результатом.

— Что, в первый раз такое видишь? — прошептала у нее за спиной Вальсик.

— Да.

— Я сама поначалу обомлела. У этого сплава селективные свойства. Его «ощущения» передаются на бортовую аппаратуру, а та решает, стоит ли впускать плотный объект. Естественно, всему нераспознанному путь заказан. Помимо прочего, мы и насчет этой технологии торгуемся. Столько чудес можно заполучить, а взамен — какой-то паршивый выродок.

— Если только это настоящая цена, — пробормотала Андреа, прежде чем пройти на борт.

Внутри обнаружилось овальное помещение, его стены обретали прозрачность по мере того, как поднимались кверху, образуя высокий купол. По человеческим меркам тут было чересчур много места, а для такой каланчи как зинн, пожалуй, что и в самый раз. И нигде не видно пульта управления или пилотского кресла, только пассажирская кабина с двумя подвесными петлями и двумя же принесенными специально для людей плюшевыми креслами. Как только на борту оказались Корт и Вальсик, Кормилец Узников залез в петлю. Другую уже занимала его фотир Первая Дань.