Альберт Иванов - Мир приключений 1986

Неподалеку, тоже из ботвы, поднялся очумелый Леха–точильщик.

— Надо же, как повезло, — заикаясь, сказал он, разглядывая дымящуюся воронку. — А если б я там был?! Прямое попадание, не меньше полтонны фугасик. — И, взвалив точило за спину, заковылял домой, светя себе фонариком.

— Эй, выключи! — заорал кто–то из темноты.

— Возможно, я ошибся, — не моргнув глазом, сказал Гапон, глядя на ошеломленного Вальку. — Бывает.

Валька в первый раз поругался с матерью. Он хотел бросить школу, устроиться на работу или поехать за хлебом.

Тихонов со своим дружком Пашкой уже несколько раз ездили по деревням и выменивали на довоенное барахло хлеб. Привозили они сало, а иногда гречку, пшено и топленое деревенское масло. Валька–то видел, что мать приносит с работы бутерброды и притворяется, будто наелась уже ими до отвала и больше не хочет. Шурику чт, он еще ничего не понимает.

— Поеду, и все, — твердил Валентин.

— Не поедешь! — закричала мать. — Пока я жива, не поедешь и будешь учиться! Спать ложись!

Он молча разделся и лег. Мать тоже больше не говорила ничего. Долго она сидела перед коптилкой, потом разогрела утюг и, завернув его в полотенце, положила к Шуркиным ногам под одеяло.

Так она всегда делала. Осень была холодная, громыхала крышами и дула во все щели.

Валька притворился, что спит. Мать взяла коптилку и пошла за перегородку.

Уже засыпая, он слышал, как мать переговаривалась с дедом:

— Папа, вы не спите?

— Нет, Олюшка.

— Говорят, завод ваш собираются эвакуировать. Ребята со школой поедут. А вы с заводом можете.

— Никуда отсюда не поеду.

— Папа…

— Я сказал! Много я не проживу, мне бояться нечего. От Василия есть что?

Валька слышал, как мать всхлипнула.

— Ольга, перестань, — строго сказал дед.

— Ох, боюсь я за Валентина, папа. Свернется вдруг с пути! Что вокруг творится!

Дед помолчал.

— Может, мне в колхоз счетоводом устроиться? — спросила мать. — Предлагают… Трудодни все–таки, и овощами обещают помочь.

Было слышно, как скрипнула кровать. Видно, дед встал.

— Какой же колхоз? Немец вот он. — Дед помолчал. — Костюм мой продай, какие уж теперь праздники! А доживем — новый купим.

Дед опять лег на кровать и тихо сказал, словно спрашивая кого–то:

— Чем же все это кончится?

Больше они ни о чем не говорили.

Валька и Леля шли по улице. Небо было часто усыпано звездами — целые дороги и тропинки из звезд. Дома провожали их темными глазницами окон, и только месяц нахально нарушал светомаскировку, заливая все вокруг желтой унылостью.

По радио передавали последние известия, ветер доносил обрывки фраз: «Наши войска… упорные бои… продолжительных ожесточенных… оставили город…»

— Школу, наверно, скоро эвакуируют, — вдруг сказала Леля. — Фронт все ближе…

Валька поднял воротник телогрейки.

— Я со школой не поеду. А ты? — Она повернула к нему лицо. От ресниц на ее щеках лежали глубокие тени.

— Меня фронт ждет, — ответил он.

— Пока тебе восемнадцать стукнет, война закончится.

— Я не собираюсь ждать, — неуверенно сказал Валька. — Пойду в военкомат и скажу: или берите по–хорошему, или по–плохому сам сбегу.

— Все равно не возьмут…

— Спорим?

— Спорить я не буду. Из двух спорящих один дурак, другой — подлец. Понял?

— Интересно, к кому из них ты себя–то относишь? — съязвил он.

Леля обиделась и ничего не ответила.

— Ну, ладно, — смягчился он. — Поживем — увидим.

Они остановились за углом ее дома. Стояли и молчали.

— Холодно как… — Она зябко передернула плечами. Валька вдруг несмело обнял ее, укутав полами телогрейки.

— Подожди, тебе ведь теперь совсем холодно, — доверчиво сказала она. Расстегнула пальто и тоже укутала его полами.

Им стало очень тепло. И удивительно было чувствовать, как стучат в тишине сразу два сердца: тук–тук–тук–тук…

— Три длинных, один короткий, — пошутил Валька. — «SOS»!.. Скажи, — робко вымолвил он, — почему ты с Юркой ходила, а?

— Тебя позлить.

— Врешь!

— Отпусти. — Она внезапно отвернулась. — А ты правда уйдешь на фронт?

— Сама же сказала: не возьмут, — тоскливо ответил Валька.

«Сейчас я ее поцелую, — со страхом подумал он. — Поцелую, и все. Ну, ударит по щеке, подумаешь!..»

— Пока, — сказала Леля.

«Сейчас…»

— Что? — быстро спросила она, словно угадав.

— Ничего.

— Я… поняла? — тихо–тихо спросила она.

— Сейчас, — напряженно сказал Валька и шагнул к ней.