Борис Лапин: Ничьи дети

— А где вы берете эмбрионы? — как бы мимоходом поинтересовался Тхор. Доктор Климмер был настроен благодушно, его так и тянуло поболтать; генерал Тхор, профан во всех этих делах, ждал ответа с вполне понятным любопытством зрителя; разведчик Тхор насторожился и напружинился.

— Покупаем, — сказал Климмер. — К сожалению, анализ довольно сложен, и наши агенты вынуждены приобретать эмбрионы без разбора, вслепую. Говоря откровенно, это наша ахиллесова пята… Пока мы не можем понять, почему, но искусственнее оплодотворение в лабораторных условиях дает крайне нежизнестойкий эмбрион. Двухнедельный же эмбрион, извлеченный из чрева матери, — богатырь! Кстати, и операция пустяковая. Последнее время от поставщиц отбоя нет. Как-никак мы хорошо платим. Между прочим, могу вам похвастать, в ближайшее время мы закончим отработку процесса селекции, тогда не нужно будет скупать эмбрионы на стороне, своих хватит. — Старик, ухмыльнувшись, ткнул пальцем в потолок. — И каких эмбрионов, пальчики оближешь! Технологическая цепочка замкнется — и это будет венец творения! Прошу вас, «Инкубаторий».

Он распахнул дверь. Вдоль длинного прохода тянулись стеллажи с большими стеклянными колбами; колбы медленно вращались; от каждой уходили в стену разноцветные шланги и проводки. Тхор склонился над одной из колб; в мутноватой жидкости плавал головастик, не то рыбка, не то лягушка; нечто похожее он видел в школе — препараты в формалине; к горлу подступила тошнота.

— Будущие солдаты вашей армии, — торжественно представил Климмер.

Тхор поспешил вперед, Климмер покатился за ним. Зародыши в колбах становились все крупнее, Тхор машинально достал сигареты, зажигалку.

— Прошу прощения, господин Тхор, — чуть ли не взмолился Климмер, — только не здесь. Пожалуйста, в коридоре.

В коридоре Тхор прислонился к стене; сесть было некуда; торопливо закурил; сигарета отвратительно пахла формалином.

— Между прочим, условия идеальные. Отсева на этой стадии почти не бывает, дети рождаются здоровенькие. Инкубаторий — наша гордость. Заметьте, полная автоматизация. В отделение вскармливания я вас не приглашаю; вы натура чувствительная, а там, знаете ли… пахнет, но тоже почти полностью автоматизировано.

Все, что требовалось пронюхать в этом подземелье, Тхор уже пронюхал; к тому же он устал, а предстоял еще третий раунд. Потому он охотно согласился покинуть эту «адскую кухню» Климмера. Но уйти просто так, не выразив своего восхищения, было бы неосмотрительно.

— Благодарю вас, доктор Климмер, этого достаточно. Я вполне убедился, что вы прекрасный организатор производства и большой… ученый.

»…Большой негодяй! — сдерживая тошноту, думал Тхор, пока шагал непослушными ногами вслед за Климмером. — Негодяй! Негодяй! Хотел бы я знать, что ждет тебя впереди: миллионное состояние или электрический стул?»

Только в кабинете Климмера он пришел в себя: помог бокал неразбавленного виски.

— Итак, продолжим наш разговор, доктор. — Теперь он не очень-то щепетильничал с этим человеком; дело было сделано; и джентльмен, и генерал, и разведчик, выполнив свою миссию, испарились; на сцену вышел Тхор-делец. — До сих пор мы полагали, что вы приобретаете лишь половые клетки, а вы, оказывается, начинаете с эмбрионов… Скажите, эмбриону уже свойственна жизнь? Ха-ха, разумеется, если его можно убить, что вы и делаете с девяноста процентами женских эмбрионов. Вот здесь-то и обнаружилось слабое звено вашего отлично продуманного и прекрасно поставленного предприятия: вы скупаете людей, вы рабовладелец, а в нашей свободной стране человек не может быть собственностью человека!

— Но позвольте! — Климмер поднял руку, точно пытаясь заслониться, и беспомощная стариковская гримаса исказила его лицо. Казалось, он вот-вот расплачется. Но Тхор «не позволил».

— Вы преступник, доктор Климмер, и я вынужден, как это ни прискорбно, отправить вас на электрический стул. Все. Прощайте!

Тхор встал. Он был удовлетворен; удар нанесен по всем правилам; что же дальше — нокаут или выброшенное на ринг полотенце?

Старикашка неподвижно сидел в своем кресле. Тхор ждал чего угодно: истерики, взрыва бешенства, даже выстрела в упор. Но ничего не произошло. Климмер улыбнулся застенчиво и беззащитно.

— Хорошо, господин Тхор, вы получите две сотни опытных образцов. Но имейте в виду: если пронюхают журналисты…

Расставаясь, они пожали друг другу руки.

У себя в лимузине Тхор тщательно протер руки одеколоном, который постоянно возил с собой на всякий случай, и выбросил платок за окно.