Джордж Оруэлл - Зверская ферма

ЧЕТЫРЕ НОГИ - ХОРОШО, ДВЕ НОГИ - ЛУЧШЕ! ЧЕТЫРЕ - ХОРОШО, ДВЕ - ЛУЧШЕ!

ЧЕТЫРЕ - ХОРОШО, ДВЕ - ЛУЧШЕ!

И продолжалось это минут пять без перерыва. А когда овцы смолкли, возможность как-то выразить свое недовольство была упущена, потому что свиньи уже промаршировали в дом.

Бенджамин почувствовал, что кто-то носом прижался к его плечу. Он оглянулся. Это была Кашка. Ее серые глаза потускнели еще больше. Не говоря ни слова, она осторожно потянула его за гриву и повела задворками к торцовой стене большого гумна, где были начертаны СЕМЬ ЗАПОВЕДЕЙ. Минуты две они стояли, вглядываясь в буквы, белеющие на фоне черной, просмоленной стены.

- Я теперь вижу плохо, - сказала, наконец, Кашка. - Правда, я и в молодости никогда не могла разобрать, что там написано. Но мне сдается, что стена выглядит как-то не так, как раньше. Бенджамин, Семь Заповедей не изменились?

Впервые Бенджамин отступил от своих правил. Он прочел вслух все, что было написано на стене. Теперь там была одна-единственная заповедь:

ВСЕ ЗВЕРИ РАВНЫ,

НО НЕКОТОРЫЕ РАВНЕЕ ДРУГИХ.

После этого никому уже не показалось странным, когда на следующий день свиньи, надзиравшие за полевыми работами, все принесли с собой бичи. Никого не удивило, что свиньи купили себе радио, собрались установить телефон, подписались на "Джона Буля", "Тит Битс", и "Дейли Миррор". Не показалось странным, когда увидели Наполеона на прогулке в саду с трубкой в зубах и даже когда свиньи выволокли весь гардероб мистера Джонса из платяного шкафа и напялили на себя. Сам Наполеон стал носить черное пальто, охотничьи штаны и кожаные краги, а его любимая хрюшка - шелковое муаровое платье, которое миссис Джонс, бывало, одевала по воскресеньям.

Неделю спустя, в послеполуденное время, к ферме подкатило несколько экипажей - депутация соседних фермеров, приехавших с ознакомительными целями по приглашению Наполеона. Они оглядели всю ферму и выразили величайшее восхищение увиденным, особенно мельницей. Животные пололи репу. Они работали прилежно, едва отрывая морды от земли и не зная, кого бояться больше свиней или двуногих посетителей.

Весь этот вечер из дома доносились громкий смех и взрывы пения. И звучание этих смешных голосов пробудило в обитателях фермы внезапное любопытство. Что случилось? Что это вдруг впервые заставило людей и животных встретиться на равных? Не сговариваясь, они единодушно решили пробраться в сад. У калитки вышла заминка, многие побаивались идти дальше, но Кашка показала пример. Они подкрались к дому и те, кому позволял рост, заглянули в окно гостиной. Там, за длинным столом, сидело человек шесть фермеров и полдюжины наиболее высокопоставленных свиней. Сам Наполеон занимал почетное место во главе стола. Свиньи восседали на стульях вполне непринужденно. Компания сидела за картами, но устроила перерыв, чтобы выслушать тост. По кругу передавали большой кувшин, бокалы наполнялись пивом. Никто не замечал заглядывающих в окно животных.

Мистер Пилькингтон из Фоксвуда поднял свой бокал.

- Через минуту, - сказал он, - я призову всех присутствующих осушить эти бокалы. Но я чувствую, что сперва обязан сказать несколько слов.

- Для меня, - сказал он, - было источником глубокого удовлетворения - и я уверен, что и для всех присутствующих тоже - почувствовать, что длительный период недоверия и взаимного непонимания теперь подошел к концу. Было время, когда (хотя не то чтобы я или кто из присутствующих разделял такие чувства), но было время, когда к уважаемым руководителям Зверской Фермы их соседи-люди относились - я бы не сказал "с враждебностью" - но, возможно, с определенной долей недоверия. Имели место прискорбные недоразумения, получали распространение ошибочные суждения. Почему-то полагали, что само существование фермы, которой владеют и управляют свиньи, - ненормально. Что оно будет оказывать разлагающее влияние на окружающий мир. Слишком многие фермеры без должного исследования пришли к выводу, что на такой ферме возобладает дух своеволия и анархии. Они беспокоились на счет возможного отрицательного влияния на своих собственных животных и даже на сельскохозяйственных рабочих. Однако ныне все эти сомнения полностью рассеяны. Сегодня я и мои коллеги посетили Зверскую Ферму и собственными глазами подробнейшим образом осмотрели ее. И что же мы обнаружили? Не только самую современную технологию, но и дисциплину, и порядок, каковые могут послужить образцом для всех. Я уверен, что не ошибусь, сказав, что рабочий скот Зверской Фермы трудится больше, а кормов переводит меньше, чем какая бы то ни было домашняя скотина в стране. Более того, я и мои спутники обратили внимание сегодня на многое такое, что мы намерены незамедлительно внедрить и в своих собственных владениях.