Дмитрий Биленкин: Смешанка

Д. БИЛЕНКИН

СМЕШАНКА

- Не уходи после урока, - шепнул Рэм. - Покажу кое-что ахнешь.

Лена скосила взгляд, отчего таинственное лицо Рэма стало еще более таинственным. Глаза Лены округлились, и она дважды кивнула в знак согласия.

Они дождались, пока школа опустела, и тогда Рэм, украдкой оглядываясь, подвел Лену к двери, над которой горела надпись: "Без учителя не входить". Рэм толкнул дверь.

- Но ведь...

- Тсс! - зашипел Рэм. - Это не для баловства, мы будем экспериментировать.

- Ну, если так...

Слева от стены отделился робот.

- Не вижу сопровождающего, - прогудел он, широко расставляя руки.

- На дворе трава, на траве дрова, а где сам двор? - быстро спросил Рэм.

Робот задумался. Лена хихикнула. Роботы - ассистенты школьных кабинетов были старинной электронной рухлядью: их ничего не стоило сбить с толку любой бессмыслицей. Не дожидаясь, пока робот очухается, Рэм с Леной проскользнули в стартовый отсек.

Большую часть отсека занимала каплеобразная титаносомальгетитовая шлюпка, точь-в-точь такая, какой пользуются на чужих планетах. Неистовое солнце, бившее в окна, зажигало на ее сферическом боку радужное сияние. Было тихо, как посреди пустыни.

Рэм откинул люк.

- Влезай!

- Но ведь это обыкновенный скайдер...

- Скайдер, скайдер, много ты понимаешь, - проворчал Рэм. - Ты что думала, я тебе кита покажу? Залезай, тогда и увидишь, какую я штуку сообразил...

Они влезли.

- К пульту, садись к пульту, - сказал Рэм, захлопывая люк.

С яркого света ребята едва не ослепли. В темной кабине скайдера медленно разгорались фосфоресцирующие шкалы приборов.

- Ну, ну? - заторопила Лена.

Рэм нетерпеливо отмахнулся. Он откинул панель секции управления и долго копался, что-то в ней соединяя или, наоборот, разъединяя. Волосы на затылке поднялись у него хохолком.

Внезапно под его пальцами с треском проскочила зеленая искра. Лена ойкнула.

- Тихо ты! - сдавленным голосом проговорил Рэм.

- Все идет как положено.

- И достанется же нам...

- Уж во всяком случае, не тебе, - огрызнулся Рэм действуя ногтем как отверткой. - И вообще, чему нас учили? Ключ к новому - риск.

- Не риск, а расчет, - поправила Лена, болтая ногами.

- Расчет у меня точный. Сейчас двинемся.

- Куда?

- Увидишь.

- Хочу к центру Галактики.

- Дура, - сказал Рэм. - Там еще никто не бывал.

Лена обиженно замолчала.

Рэм закрыл панель, вытер руки о штаны и, приоса нившись, взялся за рукоять пуска.

- Экипаж! - звонко прокричал он. - К старту готов?

- Готов! - тоненько ответила Лена, невольно распрямляя плечи.

- Старт!!!

В недрах скайдера что-то заурчало, дзинькнуло, корпус мелко задрожал - сильней, сильней, - ребят тряхнуло, и тут раскрылся затянутый дымкой обзорный экран.

- Прибавь резкость, - посоветовала Лена.

- Знаю и без тебя.

Дымка исчезла. Теперь скайдер окружали угрюмые толщи земных пород. Натруженно гудел двигатель. Корабль погружался в ночь - глухую, без просвета ночь подземных глубин, где каменный мрак был вечен, как сама планета.

Бесформенным облаком клубилось что-то еще более черное, чем сама ночь. Оно росло, вспухало, делилось, а потом слилось, и тогда в нем, словно корабль попал в грибницу, проступили бледные нити, запутанные и из-за движения скайдера шевелящиеся.

- Кварцевые жилы в базальте, - сказал Рэм.

- Точно, - согласилась Лена. - Это все, что ты хопоказать? Так мы и с учителями сколько раз путешествовали.

- А так?

Рэм тронул что-то на пульте.

И ночь поголубела. Ее растворил мерцающий далекий свет, идущий сверху, сквозь толщу чего-то жидкого, теплого. Прожилки кварца не исчезли, но стали прозрачными, как стекло, висящими как бы в пустоте, почти что призрачными оттого, что через них легко и свободно проплывали стаи узкотелых серебристых рыб.

- Ой, Рэм! - воскликнула Лена. - Что это?

- Спокойно, то ли еще будет!

И точно. Оттесняя все, экран вдруг заняли пирамидальные красные деревья. Засвистел ветер. Качнулись чешуйчатые ветки, роняя на песок капли зеленоватой смолы, тотчас вспыхивающие на лету маленьким ярким пламенем. Но сквозь все это, сквозь строй диковинных красных деревьев, полосу мрачно фиолетового неба вверху, завесу самовспыхивающей смолы проступили, едва привык глаз, и стаи серебристых резвящихся рыб, и голубой перелив моря, и хрустальный ажур подземного кварца. И даже чернота базальта присутствовала здесь некой тенью, придающей всему неожиданный оттенок траурных сумерек. Всему, даже огонькам смолы, чье пламя и в самый момент вспышки казалось закопченным.