Кейт Лаумер: Назначение в никуда

– Они ждешь, ваша Милошть! Милорд Лэклэнд ш ними, ижучает чекущий момент. Ешли я не ошибаюшь, жло на пороге!

– Лэклэнд знает, что ты здесь?

– Не, никто иж них, ваша Милошть.

По лестнице мы спустились вниз и прошли через холл к двери, у которой стоял часовой. Вили подошел ближе, повернулся и быстро мотнул мне головой, приложив руку к уху, прислушался.

– …самозванец, джентльмены, – говорил Лэклэнд. – Не истинный британец, но ставленник Гаронна, купленный на французское золото и посланный сюда, чтобы предать всех нас…

Я распахнул дверь и вошел. Разговор пресекся, как выключенный. Здесь, вокруг длинного стола сидело около дюжины людей с Лэклэндом во главе. Они были одеты в разнообразные костюмы, но отличительной чертой у всех были меха, бархат и меч, висящий у бедра. Ближайшим был крупный, широкоплечий мужчина с курчавой черной бородой и яростными глазами. Увидев меня, он шагнул назад и удивленно посмотрел сверху вниз.

– Не дайте его лицу и фигуре обмануть себя! – плевался словами Лэклэнд. – Он захватит контроль над восстанием и «наденет мундир наизнанку», пойдет на условия Гаронна! Может он пренебречь ими?

Он указывал на меня пальцем, дрожащим от гнева. Я не стал отвечать немедленно. То, что он говорил, в точности соответствовало плану Рузвельта. Казалось, где-то здесь для меня было какое-то сообщение, но оно явно не дошло.

– Видите? – закричал Лэклэнд. – Изменник даже не пытается этого отрицать!

Чернобородый вытащил свой меч с раздирающим кожу скрежетом.

– Ловкий удар! – сказал он высоким резким голосом. – С марионеточным Плантагенетом, пляшущим на его ниточках, Гаронн выполнил то, о чем мечтал Луи целых семь веков! Общее покорение Британии! – Вмиг еще несколько мечей вышли наружу и окружили меня.

– Плюнь на него, Тюдор! – завизжал Лэклэнд.

– Стоп! – Вилибальд встал у дверей с огнем в старческих глазах. – И вы хладнокровно убьете вашего герцога. Во имя Свободной Британии, я скажу, что он заслуживает лучшего слушания дела, чем пасть от ваших рук, ваши лордства!

На мгновение все замерли – никто не шелохнулся, – и в тишине я услышал гудящий звук, далекий, но приближающийся. Остальные тоже услышали его. Глаза, как на шарнирах, повернулись к потолку, словно могли смотреть сквозь него. Потом кто-то бросился к окну и отдернул занавеси, чтобы выглянуть наружу. Другой прыгнул к выключателю у стены. Тюдор не двинулся, когда потемнели канделябры, оставив только тот свет, что просачивался из холла.

– Самолет! – выкрикнул человек у окна. – Проходит прямо над нами!

– Это был трюк, чтобы собрать нас здесь вместе! – рявкнул худощавый мужчина в желтом и занес свой меч для удара.

Я видел это краем глаза – наблюдая за Тюдором. Его челюсти сжались крепче, сухожилия шеи напряглись, и я понял, что сейчас последует бросок.

Я повернулся боком с наклоном вперед, и кончик меча отстриг гофрированные оборки у меня на груди. Мой ответный свинг попал прямо в скулу, опрокинул его на стол, как раз когда в комнате воцарилась смоляная темнота. Моторы звучали так, как будто находились над каменной трубой. Куски старого хлама падали с кровли.

– То-то! То-то! – донеслось справа, и звук мотора стал приглушенным, затем стих. Я услышал звяканье разбитого стекла, но потолок не провалился. Я скользнул вдоль стены к двери и услышал топот ног, рвущихся к ней, опрокидывая стулья. Кто-то врезался в меня, пришлось сграбастать его и отбросить от себя. Я нашел дверь, вышел и еле разглядел большой холл в лунном свете, доходящем сквозь свинцовые стекла галереи. В шуме моторов бомбардировщика тонуло множество воплей, затем вспышка света залила помещение, и стена, казалось, выпрыгнула наружу из-под ног. Когда вещи перестали падать, я был весь в синяках, но еще жив. Вилибальд лежал в нескольких футах от меня, покрытый пылью и обломками кирпичей. На его ноге у колена лежала балка; к этому времени мне стало ясно, что пора планировать третий побег.

Со стариком на плечах я добрался до заднего коридора как раз в тот момент, когда фасад дома обломился. Через кухонную дверь я выскочил наружу, пересек травяную лужайку, засыпанную кирпичом. Кровь из раны на голове заливала глаза. Я добрался до опушки, и мои ноги подогнулись.

Крыша дома исчезла, пламя заполыхало на сотню футов в высоту, закипая клубами дыма, что сияли оранжевым снизу. На фоне огня вырисовывалась скорлупа стен, еще стоящих черными силуэтами, а окна были оранжевыми прямоугольниками на черном фоне.