Журнал «Если» - «Если», 2005 № 01

Проснулся я от воплей кота. Кастрированный кот по кличке Гейтс обиженно ходил вокруг дивана и орал. Я вспомнил, что забыл его покормить. То, что окружало меня, конечно, было моей квартиркой. Только мебель вся просвечивала, слегка просвечивали и стены, и вообще все переливалось радужными пятнами.

Было муторно, дико хотелось пить, и от боли раскалывалась голова. Все, что было вчера, казалось сном — и увольнение, и сдохшая машина, и дача, и скандал там. По какому поводу скандал? Ах, да, Алла сидела у Баранова на коленях, когда у камина играли на гитаре. Еще был лес, и там… Стоп, об этом лучше вообще не надо. А еще меня, кажется, подвозил какой-то Лёня, а я ему жаловался на жизнь и грузил терминами по работе. А он меня довез до самого дома, денег не взял, а пообещал хорошую работу. Или это все бред?

Потолок тоже немного просвечивал, но сквозь его багровую пелену трудно было разглядеть, что в квартире наверху. Гейтс ходил вокруг дивана и орал, полыхая синим светом. Нет, не бред.

Я откинул одеяло, и Гейтс тут же прыгнул ко мне на живот. Вообще-то он так делал часто, но тут ощущение было такое, словно мне в глаз с размаху влетела муха. Я дико заорал, и Гейтс шарахнулся в сторону, от испуга слегка полосонув по животу когтями. Больно было так, что из настоящих глаз полились слезы. Я очень осторожно ощупал живот. Живот был как живот, и грудь как грудь. Только ощущения такие, словно я ощупываю свои зрачки.

Наконец я встал, добрался до ванной и напился воды. Посмотрел на себя в зеркало — но зеркала не увидел. Ничего не увидел, кроме урчащих в толще стены труб. Я выключил воду, и в ванной стало сумрачно. Темноту освещал в основном Гейтс, который орал с той стороны под дверью. Пришлось насыпать ему корма и вернуться в ванную.

Я принял душ, затем ощупал лицо — чувствовалась щетина, и я решил побриться. Бриться пришлось на ощупь, одноразовая бритва оказалась совсем тупой, а запасной не было. Тем не менее после всего этого я почувствовал себя значительно лучше. Вышел на кухню и внимательно осмотрелся. Окна в кухне больше не было. По крайней мере, для меня его не существовало — фирменный стеклопакет пропускал с улицы звуков не больше, чем стены вокруг. Хозяйка квартиры, помнится, пыталась брать с меня лишнюю плату из-за этих стеклопакетов, а я отвечал, что без стеклопакетов здесь вообще нельзя было бы жить от шума машин, недаром же стеклопакеты в этом доме у всех. Как мне потом сообщили домовые сплетники-доброжелатели, я был абсолютно прав — когда здесь пробивали автостраду, то, после серии скандалов и одной обличительной телепередачи, стеклопакеты всему дому поставили бесплатно.

Теперь, когда я распахнул окно настежь, оттуда, с автострады, полился яркий, почти дневной свет, только красный. И в кухне сразу стало светлее.

Гейтс сыто мяукнул и потерся о мои ноги, прося добавки. Я насыпал еще корма. Гейтс погрузил морду в блюдце и начал так ярко хрустеть и чавкать, что мне самому жутко захотелось есть. А лучше — выпить пива. Холодного…

Я повернулся к холодильнику. Его можно было не открывать — мотор холодильника урчал, и в его ярком свете просматривалось все, что там лежит. А лежало там немного. Кусок сыра, буханка хлеба, три яйца, причем одно из них внутри мутное — как бы не тухлое… Впрочем, нет, это ж я когда-то сварил яйцо вкрутую, но положил в холодильник, потому что не успевал позавтракать. Вот только было это пару месяцев назад… Может, и тухлое. Далее. В морозилке — курица, тоже черт знает какой месяц она там. А вот это… О, да это же как раз бутылка пива! Даже не бутылка, а здоровенный пластиковый баллон, полный прекрасного пива. Баллон стоял в нише на дверце, куда я обычно ставлю бутылки.

Я распахнул холодильник, жадно протянул руку, но пальцы жирно заскользили по гофрированному пластику, и я понял: подсолнечное масло. Конечно, откуда тут пиво, если я собирался на все выходные уехать на дачу… Интересно, который час? Я подошел к окну. Небо было страшным и черным. А вот автострада светилась — по ней в два потока бежали редкие огни, сильно напоминая фотографии ночных улиц, снятые с долгой выдержкой, когда всюду лишь полосы от фар. Пожалуй, даже слишком редкие — мне помнилось, что машины здесь идут плотным потоком. Наверное, отсюда, с предпоследнего этажа, видны не все машины, а только самые громкие? Я прищурился, пытаясь разглядеть корпуса машин, но картинка не изменилась, и я понял, что прищуриваю совсем не то, что у меня видит. Прищурить живот и грудь, естественно, не получилось. Интересно, как звуковой глаз вообще наводится на резкость? Есть ли у него объектив с линзой взамен хрусталика? Я ощупал живот — ничего похожего на объектив. Кожа как кожа. Хотя ведь оптические линзы тоже бывают плоскими, я как-то видел увеличительное стекло в виде шершавой пластинки размером с визитную карточку…