Юрий Лукшиц - Другой мир

— К сожалению, не могу, — прохрипел я, но незнакомец все же услышал.

— Понимаю, — физиономия амбала погрустнела; ну мне так показалось… или не показалось, с этой гребаной близорукостью не разберешь. — В любом случае, спасибо. Мужики, как дети малые, не нарадуются. Пять новых автомобилей. Даже европейцы позавидуют.

— Очень рад за вас, — пробурчал я, пытаясь вспомнить хотя бы один эпизод из своей жизни, когда я посещал пожарников.

— Удачи вам!

— И вам тоже! — еле слышно ответил я и постарался быстрее скрыться с их глаз. Конечно, я был рад, что ребята получили новые транспортные средства, вот только в чем был мой вклад?

Снова раздался раскат грома. И мое далеко не лучшее настроение оказалось подмоченным. В прямом смысле. Апрельский дождь начал потихоньку моросить. Я спешно перешел на другую сторону улицу, погрузившись в размышления. И только достигнув автобусной остановки, заметил, что стоящая там группа пассажиров внимательно смотрит в мою сторону.

Сначала хотелось рявкнуть, какого они на меня уставились. На смену моей задумчивости постепенно начало приходить чувство раздражения. В конце концов, весь этот бред стартовал чуть более двадцати минут назад, и ему не было ни конца, ни края. Вообще хорошо, что я сдержал себя и не дал эмоциям вылиться через край, потому что тогда бы не избежать мне проблем. Хотя, если быть точным, меня просто уже выворачивало наизнанку от всей этой белиберды.

— Доброе утро, Максим Викторович. А заболеть не боитесь? — обратился ко мне один пенсионер, слегка покосившись на мою куртку.

Интересно, чего этому хрычу нужно? И откуда он знает, как меня зовут? Остальная часть толпы устремила свои глаза на меня. Да, товарищи, смотрите, какой я умный и красивый!

— Утро доброе! Все хорошо, спортом занимаюсь, — буркнул я себе под нос, однако дорогу мне внезапно перегородили два «божьих одуванчика», выскочивших внезапно из пассажирской оравы.

— Максим Викторович, Максим Викторович, — загалдели старушенции. — А у нас канализация засорилась. Поможете?

Я охренел. По самые помидоры. Настолько охренел, что резко остановился, чуть не упав на пенсионерок. Что это за чудасия из тридесятого королевства? Я, конечно, добрая душа…

И тут я присмотрелся к «божьему одуванчику». Черты лица, пальтишко, этот картавый голосочек. Ба, да это же Марина Евгеньевна, торговка семечками на местном базаре! Вторая бабулька мне тоже была знакома. Кажется. Однако не было времени вспоминать, настроение не позволяло.

— Марина Евгеньевна, канализация – это не мой профиль. Я вообще-то журналист по образованию…

— Да-да-да, — закивали бабульки. — Но ведь вы можете что-то сделать? Вы же, как представитель компартии при Советском Союзе.

Вот так сравнение. Ну и ну. Народ, похоже, с простых сигарет перешел на тяжелую синтетику. Даже анекдот вспомнился: «Для борьбы с алкоголизмом и наркоманией украинские власти решили завезти с Голландии десять тысяч тонн марихуаны». Мне стоило большого труда не замычать от смеха, потому бойко ответил:

— Не волнуйтесь, Марина Евгеньевна, партия в беде не оставит!

Старушка заулыбалась.

— Ой, спасибо, Максимка. Эх, была бы я на пятьдесят лет моложе, я бы тебя отблагодарила.

В толпе, которая с большим интересом следила за разговором, усиленно зашептались. Прохрипев что-то типа «простите, я спешу», я ломанулся вперед в надежде, как можно быстрее скрыться с глаз пассажиров.

— Ты что, баба, совсем без мозгов? — похоже, какой-то дед решил вмешаться. — На кой черт ему нужна такая карга как ты?

— Отвали, старый пердун, — Марина Евгеньевна вернула нового собеседника мощным хлопком по затылку обратно в свою стихию. — Пошутила я. А если ты…

Что «если», мне так и не суждено было узнать. Но если бы я был более внимательным, то заметил, что на противоположной стороне улицы вместо двух трехэтажных зданий стоит новенький автовокзал. Да и вообще Красноград преобразился: отсутствовали разбросанные по всему центру никому не нужные киоски, все дороги были отремонтированы, что само по себе уже редкость для украинской глубинки, а сам город просто сверкал чистотой и уютом. Даже знаки дорожного движения на столбах сверкали от новизны и свежести. Знал бы я тогда, кого нужно благодарить, то очень сильно бы удивился.

— Ленина снесли? — удивленно прокомментировал я новую достопримечательность. Гм, точнее, ее отсутствие. Памятник Ильичу то ли снесли, то ли перенесли. В любом случае на месте коммунистического монумента уже ничего не стояло.