Пол Андерсон - Танцовщица из Атлантиды

Две-три мили дорога круто уходила вверх. Сюда цунами не достигли, и почти все платаны по ее сторонам уцелели, хотя некоторые были вывернуты с корнями и повсюду валялись обломанные сучья. За платанами по обеим сторонам прежде стояли хижины земледельцев и загородные дома богатых людей, но теперь все они лежали в развалинах. Тоскливо мычала корова — звала теленка? Кроме нее Рид нигде не видел ни единого живого существа. Впрочем, уже смеркалось и рассмотреть что-либо чуть дальше от дороги было трудно.

Однако Кносс он увидел издалека — рыжие и багряные отблески ложились на тучи, возвещая гибель столицы. А затем они увидели языки пламени — во многих местах над черными изломами развалин. Когда проваливалась крыша, взметывались вихри искр — словно над кратером вулкана. Маленький отряд Рида шел туда, и рев огня становился все слышнее, едкая вонь дыма все сильней.

Кносс не был укреплен. К чему береговые крепости подданным царя морей? А там, где полагалось быть городским воротам, дорога просто разветвлялась на несколько улиц. Столица была сходна с городом на Атлантиде, лишь заметно превосходя ее размерами. Эрисса указала острием копья на одну из улиц.

— Сюда, — сказала она.

Уже сомкнулся ночной мрак. Рид пробирался среди пляски теней, спотыкаясь об обломки, а иногда ощущая под ногой труп, укрытый темнотой. Сквозь треск огня иногда доносились пронзительные вопли. Он вглядывался в клубы дыма, но никого не увидел, если не считать женщины, которая сидела, раскачиваясь, на пороге дома. Она не отозвалась на его взгляд и продолжала смотреть прямо перед собой. Мужчина, лежавший рядом с ней, был убит мечом. Не замечала она и оседавшие на нее сажу и пыль.

Внезапно Дагон остановился.

— Быстрей! Сюда! — прошипел он, и секунду спустя они услышали то, что его юный слух уловил раньше, — тяжелые шаги, лязг металла. Пригнувшись в глубокой тени боковой улочки, они смотрели, как мимо проходит ахейский дозор. Только двое были в полном вооружении — колышущиеся плюмажи, сверкающие шлемы, ниспадающие с плеч плащи, нагрудники, щиты. Видимо, все это привезли на Крит тайно. Остальные семеро в обычной одежде были вооружены кто чем — мечами, короткими копьями, топорами, а кто-то держал пращу. Двое были критянами.

— Клянусь Астерием! Эти… предатели! — Меч Ашкеля угрожающе блеснул. Двое его товарищей с трудом помешали ему ринуться в бой. Дозор скрылся за углом.

— Наверно, больше нам они не встретятся, — сказала Эрисса. — У Тесея мало воинов. Все горе в том, что у нас не осталось никого сразиться с ними. Военачальники, которые могли бы собрать воинов, конечно, были сразу же застигнуты врасплох и убиты. А простые воины без начальников способны только убегать! — Она пошла дальше.

Вновь им пришлось смотреть на мертвецов и окаменевших от горя женщин. Раненые хрипло молили о помощи, и самым тяжким было проходить мимо, не отзываясь. Или самым тяжким было замечать убегающие тени — кноссцы считали их тоже грабителями, насильниками, охотниками за рабами…

Они вышли на площадь, и Эрисса остановилась.

— Вот мой дом! — В первый раз ее голос дрогнул.

Здания вокруг пострадали относительно мало. В дрожащем свете отдаленного пожара видны были трещины на фасадах, сорванные двери, стенная роспись, покрытая сажей и пылью, но стены выстояли, кровли не провалились. Рид с трудом разглядел, что стену дома, на который указывала Эрисса, украшала картина, изображавшая танец с быками на лугу среди лилий. Эрисса схватила его за руку, и они пошли через площадь. Внутри дома чернела ночь. Постучав тупым концом копья, заглянув внутрь в пустоту опустошения, Рид сказал медленно:

— Боюсь, тут никого нет. Дом, видимо, ограбили. Наверно, его обитатели бежали.

— Куда? — хрипло спросил Дагон.

— Я могу вам ответить, друзья, я могу вам ответить, — донеслось из глубины дома. — Погодите, я сейчас вам расскажу. Разделенное горе легче переносить.

Шаркая, к дверному проему приблизился морщинистый старик, он мигал подслеповатыми глазами. Эрисса ахнула:

— Балан!

— Да-да… А ты знаешь Балана? — спросил он. — Старого Балана, такого дряхлого, что его не стоило уводить для продажи… А хозяева-то отпустили его на покой, потому что он верно служил доброму господину долгие-долгие годы. Вот так-то. Дети прибегали ко мне, чтобы я им сказки сказывал… Никого не оставили, никого…

Эрисса уронила копье и обняла старика.

— Балан, милый ты мой! — произнесла она невнятно. — Помнишь Эриссу?