Айзек Азимов - Мечты роботов (Сборник рассказов и эссе)

Они появились как раз вовремя, и примерно тогда же были начаты межпланетные перелеты… И сразу стало совершенно безразлично, кто умнее – Адам Смит или Карл Маркс.

– «Бог из машины» явился – в прямом и переносном смысле, – сухо прокомментировала. Сьюзен Кэлвин.

– Никогда раньше не слышал от вас каламбуров, Сьюзен, но вы правы. Но и теперь мы не гарантированы от опасностей. Разрешение одной проблемы всегда неминуемо влекло за собой появление другой. Наша всемирная роботизированная экономика не застрахована от проблем, и поэтому были созданы Машины. Экономика Земли стабильна, и останется стабильной, будучи основанной на решениях Машин, которые производят расчеты и дают рекомендации, исходя исключительно из соображений пользы для человечества, руководствуясь при этом Первым Законом Роботехники.

И хотя Машины представляют собой, – продолжал Координатор, – сложнейшие конгломераты вычислительной техники, когда-либо существовавшие, тем не менее в свете Первого Закона они – такие же роботы, и потому вся земная экономика существует и развивается в соответствии с жизненными интересами человечества. Население Земли знает, что ему не грозит безработица, перепроизводство, недостаток чего-либо. Нищета, голод – слова из учебников истории. Таким же архаизмом становится и понятие собственности на средства производства. Кто бы ими ни владел (если это еще имеет смысл) – человек, группа людей, нация или все человечество, – любые средства производства могут быть использованы только в соответствии с указаниями Машин. Не потому, что людей принудят поступить так или иначе, а потому, что Машины всегда выбирают самый мудрый, самый оптимальный путь, и люди об этом знают.

Это означает, что всем войнам на свете – конец. Если только…

Координатор умолк, и Сьюзен Кэлвин нетерпеливо поторопила его:

– Если только…

– Если только, – закончил Координатор, – Машины не перестанут выполнять свои функции.

– Ясно. Значит, именно этим вы объясняете все эти загадочные неполадки – в сталепрокатной промышленности, гидропонике и так далее?

– Да, Сьюзен. Подобных ошибок не должно быть! Но… доктор Силвер сказал мне, что и не может быть!

– Он что, отрицает очевидное? Не похоже на него.

– Нет, Сьюзен, факты он не отрицает. Я, наверное, не так выразился. Он наотрез отказывается признать, что Машины могут давать неверные ответы. Он утверждает, что Машины устроены так, что сами исправляют собственные ошибки, и что наличие ошибки в соединениях и реле может быть следствием лишь нарушения основных законов природы. Но все-таки я ему сказал…

– Но все-таки вы сказали: «Пусть ваши мальчики все проверят еще разок».

– Сьюзен, вы читаете мои мысли. Именно так я ему и сказал, но он ответил, что это невозможно.

– Что, слишком занят?

– Нет, дело не в этом. Он сказал, что на это не способен ни один человек. Он был со мной откровенен. Он мне объяснил, и я искренне надеюсь, что понял его правильно, что Машины представляют собой колоссальную экстраполяцию. То есть: бригада математиков несколько лет упорно трудится над созданием позитронного мозга, способного производить определенные расчеты. С помощью результатов этих расчетов они потом создают еще более сложный мозг, который предназначен для произведения еще более сложных расчетов и создания еще более сложного мозга, и так далее. Судя по тому, что мне сказал доктор Силвер, то, что мы называем Машинами, является результатом десяти таких последовательных операций.

– Д-да, дело знакомое, – кивнула Сьюзен. – Какое счастье, что я не математик. Бедный Винсент. Он еще так молод. У руководителей исследовательского отдела до него таких трудностей не было. И у меня тоже. Мне кажется, сегодня Роботехники плохо разбираются в своих собственных творениях.

– Пожалуй, вы правы. Машины – это вовсе не простой супермозг, как о них пишут в воскресных приложениях. Ситуация такова, что собирая и анализируя бесконечное количество данных за немыслимо короткое время, они лишили людей возможности их проверить.

Тогда я решил предпринять другую попытку. Я сделал запрос самой Машине. В обстановке строжайшей секретности мы ввели в машину исходные данные, которые она сама в свое время использовала для принятия решения в области сталепрокатной промышленности, ее собственный ответ и информацию о последствиях принятого решения – то бишь о перепроизводстве, – и попросили объяснить случившееся.