Кир Булычёв - «Если», 2002 № 12

Полицейские помогли Джерри подняться на ноги. Он посмотрел на Седрика с сожалением.

— Я постараюсь, Гар, — сказал он. — Надеюсь, ты тоже постараешься, правда? Я несколько раз замечал сомнение в твоих глазах…

Двое полицейских подтолкнули заключенного к дверям. Джерри снова обратился к доктору:

— Прими одну из тех желтых пилюль, что лежат в аптечке.

Около половины шестого Седрик вежливо проводил последнего пациента, запер за ним дверь и постоял, прислонившись к ней спиной.

— Тяжелый день, — вздохнул он.

Елена мельком взглянула на него и продолжала печатать.

— Мне совсем немного осталось, сейчас закончу, — сказала она.

Через минуту она выдернула листок из каретки пишущей машинки и положила его рядом с собой в аккуратную стопку.

— Утром я их разберу и зарегистрирую… Тяжелый был день, вы правы, доктор. Такого необычного пациента, как Джеральд Босек, я еще не встречала… И такого упрямого!

— Понятно, понятно, — вздохнул Седрик. — Давайте докажем, что он не прав. Поужинайте сегодня со мной.

— Мы же договорились…

— К черту договор!

Елена упрямо покачала головой.

— Тем более сегодня, — заявила она. — Ведь ничего наш совместный ужин не докажет. Вы зациклились на этой идее. Если я соглашусь поужинать с вами, что это будет означать? Что исполнение желания всего только плод ваших бредовых надежд.

— Ох, — поморщился Седрик, — какое гадкое слово… Меня потрясло, что он знает о желтых пилюлях. Это ведь совершенно секретная разработка Пентагона. О них известно лишь узкому кругу специалистов… Не могу освободиться от мысли, что если бы у нас были космические корабли и если бы при этом существовало некое вселенское безумие, при котором в голове космонавта начинается одушевление всех неживых предметов, именно желтые пилюли могли бы излечить его от наваждения.

— Как это? — спросила Елена.

— Они практически утраивают силу раздражения нервных окончаний. В результате существующая реальность полностью выбивает из сознания человека все его фантазии. Это поразительно! Года три назад я принял одну. Вы представить себе не можете, как изменилось восприятие окружающего, особенно людей. Они как бы превратились в схемы. Пришлось на неделю прекратить беседовать с больными. Я вдруг понял, что не смогу вести прием без разработанных мною приемов и символов, которые помогали мне видеть не просто людей, а заглядывать внутрь, угадывать сочетание симптомов и реакций.

— Я бы приняла такую пилюлю, — призналась Елена.

— Чушь! — рассмеялся Седрик. — Вам-то это зачем?

— А давайте оба примем по пилюле, — предложила Елена.

— Нет, — твердо отверг предложение доктор. — Тогда я не смогу работать.

— Может, вы просто боитесь, что окажетесь вдруг на борту космического корабля? — усмехнулась Елена.

— Возможно, — неожиданно согласился Седрик. — Бред какой-то, верно? Но в моей реальности сегодня объявилось одно слабое звено. Оно настолько вопиюще, что мне даже страшно думать об этом.

— Вы серьезно? — удивилась Елена.

— Вполне, — кивнул Седрик. — Почему полицейские привели Джеральда Босека ко мне в офис, вместо того чтобы содержать его в Городском госпитале, а меня пригласить туда для консультации? Почему предварительно со мной не связался прокурор?

— Действительно, никакого звонка не было… Они просто заявились в приемную…

Елена с тревогой смотрела на Седрика.

— Теперь мы, по крайней мере, знаем, как чувствуют себя наши пациенты, — направляясь в свой кабинет, произнес Седрик. — Разве не жутко представить себе, что стоит мне принять желтую пилюлю, и все это исчезнет — годы учебы в колледже, ординатура, моя известность, вы… Скажите, Елена, вы верите, что работаете экспедитором Марсианского порта?

Он искоса взглянул на нее, медленно исчезая за закрывающейся дверью.

Седрик снял пальто и сразу направился к тонированному окошку. Джерри Босек, все еще в смирительной рубашке, находился там, как и четверо сопровождавших его полицейских.

Седрик подошел к письменному столу и, не присаживаясь, нажал кнопку.

— Елена, — попросил он, — до того, как впустите Джеральда Босека, соедините меня с прокурором округа.

Вскоре зазвонил телефон. Он поднял трубку.

— Алло! Дэйв? — прокричал он. — Я по поводу этого пациента, Джеральда Босека…

— Я собирался сегодня позвонить вам, — прозвучал в трубке голос прокурора. — Вчера в десять утра я звонил вам, но никто не брал трубку, а потом у меня не было ни одной свободной минуты. Наш полицейский психиатр полагает, что за пару дней вы выведете больного из кризиса, и нам наконец удастся получить от него хоть какие-то разумные показания. Сдается мне, этот бред о венерианских ящерицах может пролить свет на истинную причину устроенного им побоища…