Роберт Хейсти - «Если», 2002 № 10

— Какая теперь разница.

— Просто интересно, — сказал человек Каплана. — Значит, ты бывший комиссар полиции… В лагере будут рады тебя увидеть. Такого большого человека люди наверняка не забыли.

— Не сомневаюсь, — согласился Андертон.

— Уитвер времени зря не теряет. Думаю, Каплан с ним прекрасно сработается, — заключил охранник. И тут же взглянул на комиссара почти умоляюще. — А ты уверен, что тебя и впрямь подставили?

— Абсолютно, — скучным голосом сказал Андертон.

— И ты не собирался убивать Каплана? Выходит, эта твоя методика впервые дала осечку, так? Ты ни в чем не виноват, но осужден согласно одной из твоих же карточек. А может, до тебя осуждали и других невиновных?

— Все может быть, — безучастно сказал Андертон.

— А если твоя система вообще неправильная? Ты ведь не собираешься никого убивать. Может быть, осужденные тоже не собирались. Ты поэтому сказал Каплану, что хотел бы остаться на свободе? Чтобы доказать, что система ошибается? Если хочешь, давай это обсудим.

Еще один охранник включился в разговор.

— Только между нами… Это и вправду заговор? Почему ты считаешь, что тебя подставили?

Андертон тяжело вздохнул. Теперь он уже ни в чем не был уверен. Возможно, он каким-то образом очутился в замкнутом, бессмысленном кольце времени, где нет ни причин, ни следствий, ни начала, ни конца. Или он был готов признать, что пал жертвой собственных невротических фантазий, порожденных неуверенностью в завтрашнем дне, и покорно сдаться без борьбы. На него с новой силой навалилась адская усталость. Нет смысла сражаться за недостижимое, когда все инфокарты мира против тебя.

Отчаянно завизжали тормоза. Водитель тщетно пытался восстановить контроль над лимузином, судорожно ухватившись за руль и впечатав в днище тормозную педаль. Огромный фургон выехал на перекресток, вынырнув из тумана, и перегородил дорогу. Нажми водитель сразу на газ вместо тормоза, и они бы проскочили, но теперь уже было поздно исправлять ошибку. Лимузин обреченно завилял, накренился, на секунду промедлил и врезался наконец в хлебный фургон, сминаясь в гармошку.

Сиденье под Андертоном подпрыгнуло и припечатало его лицом к задней дверце. Боль, неожиданная и невыносимая, взорвалась в его мозгу, когда он попробовал приподняться и встать на дрожащие коленки. Где-то рядом, в тумане, с треском вспыхнул яркий огонек, и шипящая пламенная струйка, извиваясь, поползла к разбитому каркасу лимузина.

Откуда-то взялись чьи-то руки и потащили его наружу из машины. Тяжелая подушка сиденья сдвинулась в сторону, и Андертон сам не понял, как оказался на ногах, опираясь на темную фигуру своего спасителя. Почти повиснув на незнакомце, он позволил ему увести себя в темную аллею неподалеку.

Вдали истошно взвыли сирены полицейских машин.

— Будешь жить, — сказал ему прямо в ухо низкий хрипловатый голос. Этого голоса Андертон прежде никогда не слышал, он был такой же холодный и настойчивый, как проливной дождь, бьющий ему прямо в лицо. — Ты понимаешь, что я тебе говорю?

— Да, — выдавил из себя Андертон, бесцельно теребя изодранный в лохмотья рукав рубашки. Глубокий порез на его щеке начал больно пульсировать и саднить. Полуоглушенный и контуженный, он не мог сориентироваться в обстановке.

— Как?.. Вы не…

— Молчи и слушай меня, — быстро сказал Андертону его спаситель.

Это был очень большой и крепкий, даже толстый мужчина. Его огромные руки надежно поддерживали Андертона, который прислонился к какой-то мокрой кирпичной стене в надежде скрыться от назойливого дождя и дрожащего зарева пылающих машин.

— Нам пришлось это сделать, — сказал неизвестный. — Другого выхода не было, осталось слишком мало времени. Мы думали, Каплан продержит тебя гораздо дольше.

— Кто вы? — умудрился выговорить Андертон.

Мокрое, все в блестящих дождевых каплях лицо скривилось в невеселой усмешке.

— Моя фамилия Флеминг. Мы еще встретимся. А сейчас у нас примерно минута до того, как сюда нагрянут полицейские. — Он сунул в руки Андертона небольшой плоский пакет. — Здесь достаточно денег на первое время, чтобы продержаться. И все необходимые документы. Мы будем связываться с тобой… Иногда. — Его ухмылка стала шире и закончилась нервным смешком. — Пока ты не докажешь свою невиновность!

Андертон озадаченно моргнул.

— Значит, все-таки заговор?

— А что же еще? — Флеминг смачно выругался. — Я вижу, тебе уже задурили мозги?

— Ну, я думал… — пробормотал комиссар. Говорить ему было трудно, похоже, он лишился переднего зуба или двух. — Моя должность… моя жена с этим Уитвером… естественно…