Ричард Фоукс - Лицо врага

— Вы отведете нас к старейшинам и провидцам, — повелительно проговорил Курт.

И хос’киммы послушались. По дороге к ним присоединились другие аборигены. Сиборг шел, держась от них в стороне, зато Курта тут же окружили Ахзт и другие члены его стаи, радуясь встрече. Потом появилась Кмо и сразу бросилась к Джули; лицо девушки осветилось радостью, и Курту было приятно это видеть. Она стала тем, кем хотела — своеобразным мостиком между людьми и хос’киммами.

«Как я?» — спросил себя Курт. Нет. Джули знала, кто она, знала свое место и не отказывалась от него. О себе Курт этого сказать не мог. Другие считали, что понимают, кто он такой. Джули видела в Курте Элликоте социоксенолога, товарищи по стае — видели туойал а и вождя, другие хос’киммы считали Куртэлликота Звездным Путешественником, а Эрш и ему подобные полагали, что Курт Элликот — орудие в их руках. Кто прав?.. По крайней мере в одном ошибались все: в нем было нечто, о чем знал только он, а другие не подозревали. Наконец-то он превратился в настоящего грортайо.

Тем не менее было приятно снова оказаться в стае, хотя Курту показалось, что запах соплеменников стал немного чужим. «Нет, — напомнил он сам себе. — Они всегда так пахли. Дело во мне. Это я чужой».

— Что теперь будет, Куртэлликот? — шепнула Грив, когда они уже приближались к самому центру Рассеха.

— Я должен приберечь слова для старейшин, — ответил Курт, опять немного солгав, чтобы избавить себя от необходимости говорить еще большую ложь — или, что еще хуже, правду, ибо время правды пока не настало. Если кто и достоин узнать о том, чего он страшится и на что надеется, так это его товарищи по стае. Однако грортайо, несмотря на все свои грехи, защищали товарищей по стае. И Курт будет беречь их, сколько сможет.

Старейшины и провидцы уже собрались и ждали в расс’арассе. Р’кимм по имени Крахз, который вел переговоры, протянул провидцам винтовку Сиборга, но они ее не взяли. Их глаза остановились на Курте, однако старейшины не произнесли слов приветствия. Курт искал на лицах хос’киммов проявление дружелюбия, но не находил.

И все же, хотя его никто не просил, он заговорил:

— Почтенные старейшины и уважаемые провидцы, я вернулся к хос’киммам от шадакейев. Среди них я узнал то, чего моя душа не желала знать. Но узнать это было необходимо. К моему великому горю, я был избран, чтобы узнать. Но вы тоже должны узнать то, что узнал я. Вы говорили, что я Дайша-ло дарамак. Вы называли меня туойалом, тем, который видит то, чего не видят другие. Я слушал ваши слова, почтенные старейшины, и принимал их в свое сердце. Вы не можете сказать, что я пренебрег ими. Теперь я прошу вас выслушать меня. Откройте сердца моей мольбе. Если я Дайша-ло дарамак, тогда мои слова — это слова Дайша-ло дарамака. Прислушайтесь к ним! Примите их в свое сердце!

— Мы слушаем тебя, Куртэлликот, — ответил Жент’ах-рхулл. Другие старейшины кивнули и придвинулись ближе.

Сумеет ли он убедить их? Покажут ли они ему истину? И если да, готов ли он к этому? Способен ли он принять истину — какой бы она ни оказалась — в свое сердце? Что ж, он не узнает этого, пока не убедит старейшин.

— Возможно, время прощения не пришло, — проговорил Курт и смутился оттого, что голос его слегка дрогнул. — Но пришло время, когда по небесам идет звездный народ. Мы не знаем, есть ли среди них Дайша, однако узнать должны. Вашим мудрым глазам не открылось видений. Что это значит? Может быть, вашей мудрости недостаточно? Нет, я так не думаю. Вы хос’киммы. Р’киммы, с’киммы и х’киммы — и все равно все хос’киммы. Но я я не такой. У меня словно две головы и два сердца. Я вижу все глазами хос’кимма и глазами человека. Именно это, дорогие мои соплеменники, нужно хос’киммам в нынешнее опасное время. Однако я не вижу всего, что мог бы увидеть. Есть тайны, о которых знают лишь мудрейшие из мудрых. И смысл их необходимо постичь. Теперь. Сегодня. Пока еще не поздно. Каждая минута промедления приближает беду.

Воцарилось молчание. Наконец Жент’ах-рхулл шагнул к Курту.

— Ты просишь доверять тебе. А ты доверяешь ли нам?

— Да, уважаемый Жент’ах-рхулл, — подтвердил Курт. — Я доверил бы тебе свою жизнь.

— Твоя жизнь — ничто. Мне нужна твоя душа.

— Ты мудрейший из мудрых, уважаемый Жент’ах-рхулл. В чьих еще руках, как не твоих, моя душа обретет лучшее место?

— Познать великие тайны может только хос’кимм. Если кто-нибудь оставит свое место среди хос’киммов ради тебя, ты можешь быть открыт для внутреннего огня.