Наталья Ручей - Миндаль для Белки

Граф ограничился улыбкой, а Гейдж запаниковала. Если она еще не отказала Сейвуджу, то сделает это сейчас, чтобы спасти от позора.

– Нет… Мой ответ нет… Мама…

Леди Карлейн поторопилась сбежать и, открыв дверь, заметила:

– Репетируйте не слишком усердно: у нас тонкие стены.

Тейн посмотрел на часы: прошло почти двадцать минут, а мисс Карлейн упорно отказывалась от их совместного будущего. Раньше удавалось уговорить леди на куда более смелые поступки и гораздо быстрее. Стареет?

– Поздно предупреждать, – сказал он, бросив настороженный взгляд в зеркало, – о моем скверном характере. Я не люблю пререканий, уловок и ожидания, просто выхожу из себя, когда со мной спорят. На всякий случай напоминаю: я тебя скомпрометировал. Вопрос о нашей свадьбе решен, и тебе даже не придется задумываться о таких мелочах, как дата.

Гейдж молчала.

– Если недостаточно свидетелей, я приглашу твоего отца.

Упоминание лорда Карлейн возымело успех. Гейдж оживилась, поерзала на кровати, даже ненароком упустила кончик одеяла, который держала у подбородка, открыв тем самым приятную картину его взгляду. Тейн поспешно обернулся на дверь.

То, что видел он, более никому не должно видеть, даже случайно. Она удивительно хороша, и так… женственна и… слава тебе Господи, формами далека от измученных диетами мисс.

Но искушение тем соблазнительней, чем желанней. Он сам поправил уголок ее одеяла, не без сожаления, и встал, не без внутренней борьбы с собой.

– Меньше всего мне хочется видеть сейчас лорда Карлейн, – сказала Гейдж.

Тейн ухватился за эти слова:

– И ты выйдешь за меня?

– Да.

– Отлично. – Он немедля отбросил мысли о своей старости. – Не против, если свадьба состоится через два месяца, в Лондоне?

– Ты сказал, я не должна задумываться об этом.

Чертыхнувшись про себя, Тейн присел на кровать. Его невеста выглядела бледной и не слишком счастливой. Бледность легко списать на состояние здоровья, в чем совсем недавно можно было убедиться, а вот отсутствие радости – целиком его вина.

– Что не дает тебе покоя?

Его интерес выглядел непритворным, и Гейдж привела разумные аргументы против их брака. Лорд Сейвудж привел разумные аргументы за. Когда она сказала, что граф ее не любит, он заметил, что в данном случае все взаимно и его это полностью устраивает. Когда она сказала, что слишком стара и, возможно, не сумеет подарить ему наследника, тот с улыбкой сказал, что займется этим вопросом в брачную ночь и постарается развеять сомнения. Когда она сказала, что они совсем не знают друг друга, он начал с перечисления своих отрицательных черт, намекнув, что положительных тоже немало, и они приятно удивят в свое время.

Оставался последний довод, о котором лорд Сейвудж имел право знать и, набравшись храбрости, она призналась:

– Я не умею петь.

– Что?

– Я так же не вышиваю и не музицирую.

– Совсем?

– Да.

Несколько секунд граф пытался сдержать смех, но, видя искренне расстроенное лицо невесты, не удержался.

– Теперь я более чем уверен, что мы подходим друг другу, – успокоившись, сказал он. – Большая вероятность выносить чей-то вой с претензией на талантливость, а так же риск подвергнуть свои сорочки уколам кривой иглы долгое время удерживали меня от брака.

Гейдж улыбнулась.

– А если бы мне захотелось вышить красивый цветок на твоей одежде?

Тейн ответил на улыбку.

– Полагаю, мы бы вышли из положения. Я бы предоставил тебе ту часть своего гардероба, которую доступно видеть только мне и моей супруге.

– Ты имеешь в виду… – Гейдж зарделась и опустила глаза чуть ниже его талии.

– Милая, ты быстро учишься, – отметил Тейн. – Боюсь, нам временно придется переключиться на другую тему, иначе ты станешь графиней скорее, чем предполагалось. Гейдж, я не сильно разочарую тебя, если попрошу смотреть на лицо? Спасибо. Полагаю, согласие, наконец, получено и я…

Не договорив, он прикоснулся к ее губам, ограничившись легким целомудренным поцелуем.

Гейдж постаралась скрыть разочарование.

– Нет, – выдохнул Тейн, заглянув в ее глаза, – ты просто вынуждаешь приблизить дату свадьбы.

Он провел языком по ее губам, заставляя открыться и впустить, а когда это произошло, только и успел подумать, что четырех недель ожидания более чем достаточно. Стоило Гейдж неосторожно издать стон, и слово "ожидание" трансформировалось в "воздержание", а сроки сократились как минимум в два раза.