– Похорошела ты. – Что еще нового? – Очень похорошела. – Ну, как чай? – Я люблю ее… Он замер в театральной маске, почти выдержал положенную к драматической роли паузу, но сломался: – Почему ты смеешься? – Смеюсь? – Она очень хорошая, добрая… – Пепельницу принести? Артем проигнорировал вопрос, продолжая рассматривать мою переносицу. Закурила сама. У меня это получается довольно красиво, если не спешу, а сегодня я точно никуда не спешила, и потом, это позволяло взять тайм-аут на какое-то время. Пытается убедить, что живет без меня прекрасно, что все у него получается, что благодарен за то, что не навязывалась, а между тем выглядит плохо. Да, возмужал, смотрится старше своих лет, но осунулся, по-моему, похудел, исчез лоск. Обычный одесский мальчик. Ему сильно повезло с глазами – такие красивые должны были достаться девушке, в них можно потеряться. Жаль, у меня таких нет, я бы смогла его удержать тогда, тринадцатого апреля. И еще: в нем не было прежней уверенности в своей неотразимости. – Я бросил курить – она меня попросила, и я бросил, – сказал Артем, по-прежнему не отводя взгляда от моей переносицы. Неловкость? Или же… Запретила себе думать на эту тему и ответила все так же спокойно: – Ты – молодец. – Почему ты смеешься? Не могла понять, что с ним творилось. Волнение? Переминался с ноги на ногу, как неваляшка, заглядывал в глаза и твердил о своей пассии, как завороженный. Слово себя самого пытался убедить в ее исключительности. Надоело! Ничего нового он не скажет. – Не обижайся, я ужасно хочу спать. Сегодня такой день, столько событий. Нет, не подумай, я рада, что ты зашел… Его глаза неестественно расширились. – Только я не высыпаюсь в последнее время… Ты, наверное, тоже. Отвернулся. Сегодня видел меня с Матвеем, наверняка, посчитал любовником и сопоставил слова о недосыпании с ним. Матвей – мой любовник – странно звучит, непривычно, но… Может, и так. А девочка с неухоженными волосами – любовница Артема? Может, и так. – Прости, я, правда, люблю ее… – сказал, оправдываясь. – С тобой невозможно разговаривать – ты постоянно смеешься… Прислушалась к себе. Да, любовница. Безразличие сменилось разочарованием. – Ты трезвый? – спросила с улыбкой. – Артем, у тебя галлюцинации. Любишь – прекрасно. Это, наверное, всерьез и надолго. Да? Только я спать хочу и тебе того же желаю. Пока! Я помахала рукой, он развернулся и вышел из кухни, потом из квартиры. Медленно, то ли рассчитывая, что попрошу остаться, то ли ожидая, когда стихнет смех, которого нет. Я осталась одна в огромной квартире. Пока еще съемной, но которая станет моей обязательно. Я в этом уверена. Удача улыбается даже нищим, если подсуетиться и отбросить хвост невезения, а моим хвостом были Артем и его мама. При воспоминании о последней передернуло от отвращения. Наверное, к лучшему, что мы так и не стали родственниками. Определенно, к лучшему. Раньше я благодарила судьбу, что могу заснуть при любых обстоятельствах, даже если постель с инеем, за стеной отплясывают молдаване, а на подушке нож. Теперь же, сколько ни пыталась, глаза открывались и упирались в потолок, а голова раскалывалась от мыслей. Признания Артема в адрес той девочки нелепы, как сама девочка. Два одессита, у них явное преимущество, но они опустили руки. С ней он изменился не в лучшую сторону. Веселый, уверенный в себе, несколько высокомерный – со мной, раньше; спокойный, подавленный, осунувшийся – с ней. Надеюсь, хотя бы его мать довольна выбором. Стоило вспомнить, как ее голос отозвался в моем телефоне. – Артем у тебя? И это без приветствий, и в два часа ночи. Откуда ему здесь взяться, если она сделала все, чтобы мы расстались. – Его, правда, нет? – У меня его нет. – А где он? У него новая жизнь, новая девушка – пусть там и ищет. О том, что мы сегодня виделись, предпочла умолчать – не хотелось в очередной раз выслушивать ругань торговок с Привоза. – Он уходит по вечерам, говорит, что к тебе… Вы помирились… – Он врет. Я отключила мобильный и наконец-то уснула. Отпускаю. Живи своей жизнью. Точка. Запятая, как оказалось на следующий день. Я возвращалась с моря, было поздно – взяла такси. По моей просьбе водитель просветил фарами путь к дому, я помахала благодарно рукой и почти зашла в подъезд, когда кто-то сильно обхватил сзади за шею. Мужская рука – все, что видела. Попыталась перевести дыхание – шею сжали сильнее, головой пошевелить не могла, обернуться не могла. Сначала подумала, что Артем, но человек, стоявший сзади, был меньше его ростом, и мой мальчик не стал бы причинять боль.
Читать дальше
