Филип Дик - Мастер всея Галактики

— Кто — то из вас двоих, — начал Гамильтон, — здесь явно лишний. Кого — то надо вышвырнуть из машины. Сейчас брошу жребий!..

— Ты разве не видишь? — прошептала Марша. — Произошла ужасная вещь! Это же заговор против нас двоих. Против нас всех!

— Я и сам себя чувствую гнусно, — признался Макфиф. Свернув с дороги к контрольно — пропускному пункту, он вырулил на территорию «Мегатрона». Дежурный у входа отдал честь и помахал рукой; Макфиф махнул в ответ. — В конце концов, вы же мои друзья… но вмешался служебный долг, принуждающий строчить телеги на друзей. Собирать компромат, распутывать сплетни… Думаете, мне это по душе?

— Засунь свой долг… — начал было Гамильтон, но Марша дернула его за рукав.

— Чарли прав. Он не виноват. Мы все тут ни при чем, все трое. Машина остановилась у главного входа. Макфиф выключил двигатель, они вышли из машины и побрели вверх по широким бетонным ступеням. После идиотских разборок желание радостно лицезреть чудо техники как — то отпало.

Небольшая группа специалистов собиралась поблизости. Гамильтон придирчиво оглядел их. Модно одетые молодые люди со стандартной короткой стрижкой по — приятельски болтали друг с другом. Рядом топталась и обычная в таких случаях горстка зрителей с улицы. Благополучно пройдя контроль, они предвкушали удовольствие от предстоящего зрелища — «Мегатрон» в действии. Но Гамильтона тянуло к специалистам, все ж таки коллеги…

«Точнее сказать, — подумал он мрачно, припоминая сегодняшнее сборище, — я был их коллегой, еще недавно…»

— Я отойду на минутку, — едва слышно проговорила Марша, прикладывая платок к покрасневшим глазам. — Зайду в женскую комнату, приведу себя в порядок.

— О'кей, — буркнул Джек, погруженный в собственные мысли. Она отошла, и Гамильтон с Макфифом остались тет — а — тет в гулком коридоре главного корпуса «Мегатрона».

— Может, оно и к лучшему… — как бы отмахнувшись от назойливой мухи, выдохнул Гамильтон.

Черт возьми, десять лет — долгий срок, для любой работы — долгий. Но тогда чего он достиг за эти годы? Вот вопрос.

— Ты имеешь полное право обижаться, — вяло отреагировал Макфиф.

— Намерения, конечно, у тебя благие, — ответил Гамильтон. Отошел и стал в стороне, засунув руки в карманы.

Хм… обижен! Не то слово. Он оскорблен до глубины души. И чувство это будет с ним, пока он не решит, кому же в конце концов сохранить верность… Скользкая дорожка! Но дело даже не в этом: случившееся стало для Джека потрясением основ, всех его устоявшихся привычек. Это удар по всему, во что он верил и считал незыблемым. И глубже всего уязвил его именно Макфиф, угрожающий теперь его семейному благополучию. И той женщине, которая значит для Гамильтона больше, чем кто — либо другой на свете.

Даже больше, чем работа. Джек вдруг отчетливо, до боли зубовной, осознал это именно сейчас. Его личная преданность всецело принадлежала жене. Прочувствовать это было непривычно и странно. Фактически выбор — кому же он остается верен — бездарен в своем зародыше. Однако у Джека появилась фобия, будто их с Маршей силой оттаскивают друг от друга, словно происходит некое тайное действо, повлиять на которое невозможно. Еще мгновение — другое, и он потеряет любимую женщину навсегда.

— Да, — с трудом ответил он Макфифу. — Чертовски обидно…

— Найдешь ты другую работу. С твоим — то опытом..

— Моя жена! — напомнил Гамильтон. — Я о ней толкую. Как думаешь, будет у меня шанс когда — нибуть сквитаться с тобой? Хотелось бы!.. — Последняя фраза даже для самого Джека прозвучала по — детски наивно. — Ты больной уродец! — заявил он Макфифу, продолжая бесполезный разговор, отчасти потому, что не хотелось давить горечь обиды в себе, а отчасти — просто по скуке. — Ты расправляешься с невинными людьми. Параноик в бредовом угаре…

— Прекрати! — оборвал его Макфиф. — Тебе дано было время одуматься, Джек. Целые годы. Слишком много, Джек.

Пока Гамильтон подбирал словцо покруче, вернулась Марша.

— Они запускают простых смертных. Крупные шишки уже посмотрели… — Сейчас она выглядела более спокойной. — Эта штука, новый дефлектор, говорят, уже включен.

Гамильтон неохотно покинул капитана.

— Тогда идем.

Макфиф поковылял рядом.

— Это должно быть интересно, — бубнил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Наверняка! — отчужденно ответил Гамильтон, чувствуя, что весь дрожит. Глубоко вздохнув, он вслед за Маршей вошел в лифт и машинально повернулся лицом к выходу. Макфиф сделал то же самое. Гамильтон мог теперь вволю насмотреться на его багровую бычью шею.