Галина Панизовская - Выход из одиночества

- Шеф, я выступлю свидетелем...

- Но, Жиль...

- Мы выступим - Гло, Сим, я...

- ...вы извините, Жиль...

- По пункту, предусматривающему судебное удостоверение личности...

- ...я совсем не хочу...

- ...группа крови, отпечатки пальцев... Наконец, почерк...

Они говорили враз, не слушая друг друга. Наконец Нор возвысил голос:

- Послушайте, Жиль, я верю, что все так бы и было. Но этого не нужно... И, прошу, не волнуйтесь вы так. Пожалуйста.

Нор был высок, заметно выше профессора Эвора, даже когда тот являлся по понедельникам. И ситуация получалась скверная: такого вот тридцатилетнего ди Эвора не знал, не помнил уже никто в мире... Нор из Запесчанья был на земле никем. Он не мог явиться таким в институт. У него не было его лаборатории, научного звания, работ, знакомых... Собственным своим домом, вот этим садом, своим пальто, тросточкой (стоявшей сейчас, видимо, в холле за дверью), своим счетом в банке он не владел. У него не было имени - никакого имени. И что еще хуже - самое худшее в этом прекрасном королевстве - не было документов: тех бумажек, которые и составляют личность королевского подданного.

"Но ведь я же не знал, что слово может разрушить город", - убеждал себя Жиль.

- Создания мысли нежны, господин Жиль... Ну, пора двигаться.

В теплом Запесчанье не носили плащей. Жиль смотрел, как Нор поднимает воротник пиджака. Обе машины - ди Эвора и Жиля - ждали у ограды. Ключ от машины у Нора, к счастью, был. Но что еще?

- Вы могли бы жить у меня... ну пожить... ну во всяком случае, вначале. - Жиль запинался под взглядом Нора. - Простите... у вас есть деньги?

- Около тысячи.

- Но этого хватит дай бог на неделю.

- Мне достаточно. То есть достаточно, чтоб добраться до места.

Жиль сглотнул, переступил с ноги на ногу.

- У меня с собой около четырехсот.

- Давайте.

Передавая истертые бумажки, он почувствовал, будто с плеч сняли часть груза.

- Если мы заедем ко мне... ну минут на пять. Там у меня еще...

- Мне достаточно. Прощайте, Жиль...

Нор уже открывал дверцу, собрался открывать. Жиль икнул.

- Профессор! Я сделал это нечаянно... ик!

- Вы имеете в виду исчезновение города?

- Я понимаю... ик... это неизвинимо. Прекрасный город....

- И роскошные полицейские облавы. - Нор обернулся. - Этот город - моя ошибка. Знаете, Жиль, язычники правы: если мир кем-то действительно сотворен, то богов было много. Одиночество оглупляет творца...

Конечно же, Жиль икал. Это было его крестом. Но, преодолевая спазмы в горле, он задал наконец главный вопрос:

- Куда вы теперь, профессор?

- Исправлять просчеты. Помните моряков из таверны?

- Союз моряков? Конспирация под матросов... Вооруженное восстание... или что-то вроде?..

Раздвоенный подбородок Нора выставился вперед:

- А вы наблюдательны. Прекрасное качество... Так вот, считайте меня матросом.

Сперва отъехала машина Нора. Потом Жиль трокул свою.

"Значит, мысль может создавать реальность? - думал он. Или нет, не так, реальность создает мысль?.. Тьфу! Я, кажется, совсем дурею... Но зачем Эвору понадобилось стать буглером? Из тайного желания досадить властям? Из любопытства? Последнее - вероятнее..."

В самом деле, человек, достигший мировой славы, профессор, эрудит, аристократ, он, наверное, испытывал болезненное любопытство к тому, как ощущает себя пария... Актерство, быть может и с примесью мазохизма?..

"Перестань!" - одернул себя Жиль. Возникшая когда-то неприязнь все еще давала себя знать: такие вещи живучи... Но скорее всего, шеф тосковал по сопротивлению, открытому сопротивлению всему этому давящему прессу конды... А в конце концов Нормана дп Эвора не устроили ни действительность, ни вымысал. Он отправился искать третье...

Жиль вздохнул.

В это раннее воскресное утро небо вдруг прояснилось, показалось что-то похожее на солнечный отсвет. "Надо будет включить в план работ психологическое воздействие освещенности", - возникло вдруг в мозгу. Ну да, теперь план работ Королевского института будет составлять он сам - бывший провинциал Жиль Сильвейра!

Он не спеша двигался по пустым улицам. Торопиться было некуда - в воскресное утро люди вставали поздно.

Когда в домах начали открываться ставни. Жиль позвонил в дверь госпожи Ките. Собственно, Ани приехать еще не могла. Скорее всего, она явится лищь вечером...

- Госпожа Китс, вернулась моя жена?

Хозяйка злорадно хмыкнула:

- Ваша так называемая супруга съехала с квартиры нынче под утро. Ворвался какой-то пират, разбудил весь дом... С ним и съехала.