Алекс Паншин - Обряд перехода

Пока мы с Джимми соображали, что нужно делать, солдаты на плацу получали приказы. Это было похоже на старинную игру "бумага - ножницы -камень", где обе стороны сперва загадывают предмет, затем раскрывают карты одновременно, и тут выясняется, кто победил...

Я отдала свой пистолет Джимми, он его зарядил, и мы снова выскользнули через заднюю дверь, таща за собой кончик фитиля. В руках у меня был еще один, маленький, но тяжелый, бочонок с порохом.

- Начинай стрелять секунд через сорок, - велела я Джимми.

Он кивнул и, пригибаясь, побежал прочь вдоль шеренги зданий.

Скрючившись в темноте спиной к ограде, я достала спичку и, старательно загородившись от ветра, чиркнула ею о коробок. Со второго раза огонь вспыхнул, и я поднесла его к фитилю. Раздалось громкое шипение, и я, подхватив свой второй бочонок и не теряя ни секунды, устремилась прямо на плац. Бочонок был тяжел, и я забыла обо всем, кроме своей цели - трапа разведкорабля. Не знаю, может быть, в меня даже стреляли, я ничего не замечала, сосредоточившись только на беге. И я уже ступила на трап, когда склад боеприпасов взорвался с ослепительной вспышкой и чудовищным грохотом. В воздух полетели обломки здания. Взрывная волна сбила меня с ног, но я сразу же вскочила и ринулась по трапу вверх.

Справа Джимми стрелял по солдатам из двух пистолетов, не стараясь попасть, а просто - поверх голов. Солдаты, лежа, вели ответную стрельбу, и я подумала, что Джимми догадается пригнуть голову.

Свой бочонок я установила прямо возле главного пульта, на сиденье пилота. Сквозь прозрачный купол я видела мечущихся в суматохе солдат. Никто уже не стрелял - с порохового склада огонь перекинулся на одну из казарм, и солдаты бежали за водой.

Я подпалила фитиль и бросилась вниз по трапу. На тусклом металле бортов разведкорабля метались отблески пламени и огромные тени.

- Прочь с дороги! - заорал кто-то и, толкнув меня в бок, побежал дальше. По плацу взад и вперед сновали солдаты.

Я уже начала отчаиваться, вообразив, что придется снова подняться в разведкорабль и поджечь погасший фитиль, как вдруг послышалось глухое "бум-м-м"... Больше этим воякам не придется пользоваться своим разведкораблем.

С трудом в одиночку перебравшись через ограду, я медленно стала подниматься по косогору, петляя меж кустов и деревьев и периодически оглядываясь на освещенный армейский лагерь. Огонь перекинулся уже на вторую казарму, и люди, словно муравьи, кишели вокруг пожара. Несколько минут понаблюдав за ними, я подошла к нашей палатке. Джимми ждал меня возле лошадей.

- Все в порядке? - спросила я.

- Да, со мной все в порядке, но я обронил сигнальное устройство...

Я ахнула.

- Шутка, - улыбнулся Джимми.

Я обессиленно присела на камень, завернула порванную штанину и робко дотронулась до ноги.

- Что случилось? - спросил он.

- Да, порезалась, когда в первый раз через ограду лезли.

Джимми осмотрел мою ногу.

- Ничего страшного. Хочешь, я ее поцелую, и все сразу пройдет?

- Правда?!

Джимми вдруг встал и показал рукой на озаренное далеким пожаром небо. Видишь, как много хлопот возникает только из-за того, что не можешь себя заставить как следует трахнуть врага по голове...

Последнее утро на Тинтере было прекрасным. Вместе с лошадьми мы сидели в окруженном со всех сторон скалами "орлином гнезде" недалеко от побережья. На небольшой площадке росла трава, струился горный ручеек; день был ясным, и только далеко в вышине плыло несколько кучевых облаков. Было тепло, и мы, сняв куртки, позавтракали, упаковали вещи и теперь просто спокойно сидели и грелись на солнце.

С одной стороны наша скала круто обрывалась к океану, серому, с белыми барашками волн, накатывавшихся на узкий пляж. Редкие птицы парили на ветру, и нам казалось, что мы слышим их крики. Взглянув в глубь материка, можно было увидеть луга в предгорьях и прорезанные долинами холмы, покрытые волнующимся морем деревьев ровного оливкового цвета. Где-то в этом море бродили дикие лосели и рыскали охотящиеся за нами люди. Лоселей мы видели, и они видели нас; они пошли своей дорогой, мы - своей. Людей за последние четыре дня мы не встречали совсем. И где-то в этом лесном море затерялись другие ребята с Корабля. Их мы не нашли тоже. Жаль. Свое сигнальное устройство - одно на двоих - мы включили рано утром.

Но прилетели за нами только через шесть часов. И все это время мы оставались настороже, изредка переговариваясь вполголоса.

Возвращение прошло удивительно буднично. Разведкорабль сел, выпустил трап, и мы, поднявшись на борт, отвели в стойла лошадей. Мистер Писарро отметил нас в списке - шестым и седьмым номерами.