Алекс Паншин - Обряд перехода

У всех всадников к седлам были приторочены ружья в чехлах, и выглядели эти люди нервными, словно кошки с котятами. Один, ведший в поводу несколько вьючных лошадей, оглянулся, заметил меня и окликнул другого, который, вероятно, был у них старшим. Тот развернул своего коня и поехал ко мне медленным шагом. Это был мужчина среднего возраста, рослый, с твердыми чертами лица. Лицо было жесткое, и это бросалось в глаза. Приблизившись, он натянул поводья, но я продолжала двигаться вперед, и волей-неволей ему пришлось снова развернуться и ехать за мной.

Я лично верю в то, что характер человека обязательно проступает у него на лице. Со своим лицом человек ничего не может поделать, он способен менять лишь выражения лица. И если некто выглядит подлецом, я верю, что так оно и есть, если, конечно, у меня нет причин считать иначе. Этот тип как раз и выглядел подлецом, и именно потому я продолжала ехать вперед. Я, если честно, испугалась.

- Что ты здесь делаешь, мальчик? С ума сошел? В этих местах могут быть беглые лосели, - сказал он.

Волосы у меня подстрижены коротко, одета я была в свою холщовую куртку но все же я удивилась. Правда, я не собиралась спорить с ним по поводу моего пола и даже вообще возле него задерживаться. Поэтому я не ответила. Кажется, я говорила уже, что в компании или в присутствии незнакомых людей на меня нападает молчанка.

- Откуда ты? - спросил он.

В ответ я показала на дорогу позади себя.

- И куда ты едешь?

Я показала вперед. Других вариантов здесь не было.

Он обозлился. Иногда у меня это получается...

- Может, тебе лучше ехать с нами? Мы защитим тебя, если что, - сказал мужчина, когда мы поравнялись с остальными всадниками и стадом. Он странно коверкал слова, словно у него был полный рот каши. Но его местный диалект я поняла хорошо: он желал, чтобы я сделала то, чего мне совсем не хотелось делать.

Еще один всадник подъехал к нам. Наверное, они за нами все время наблюдали.

- Он же совсем мал, Хорст, - сказал он, обращаясь к твердолицему. - Я даже сомневаюсь, что лосель его вообще заметит. Давай оставим его тут. Всадник посмотрел на меня. Видя, что я не проявляю ужаса пред такой перспективой (я была испугана, но не собиралась им это показывать), он пожал плечами, а еще один рассмеялся. Твердолицый заявил остальным:

- Этот парень поедет с нами до Мидлэнда. Мы будем его защищать. - Он улыбнулся, и впечатление, которое у меня сложилось о нем, усилилось. Он был кошкой, хитрой, хищной кошкой. Я посмотрела на несчастных тварей, которых они гнали, и одно из созданий глянуло на меня в ответ тускло-золотистыми, абсолютно пустыми глазками. Почему-то я почувствовала себя неуютно под этим взглядом.

- Я так не хочу, - сказала я и покачала головой.

То, что потом сделал этот человек, меня удивило.

- А я хочу, - проговорил он и потянулся к своему ружью.

Я выхватила пистолет так быстро, что он застыл с отвисшей челюстью, не успев даже наполовину вытащить из чехла винтовку. Пистолет - весьма внушительный аргумент, и у него не было никакого желания испытывать на себе его действие.

- Медленно выньте свои ружья и бросьте их на землю, - велела я ему и всем остальным.

Они повиновались, глядя на меня с опаской.

- Отлично. Теперь поехали, - скомандовала я, когда все винтовки оказались в пыли.

Но пятерка не двигалась с места. Они не хотели оставлять свои винтовки. Я это видела. Хорст молча следил за мной, и я подумывала уже, что лучше бы мне побыстрее со всем этим покончить и смыться.

- Послушай, мальчик... - произнес один из пятерых льстивым голосом.

- Заткнись! - рявкнула я как можно более грозно, и он заткнулся-таки. Это меня удивило. Вряд ли я казалась им такой уж страшной, но, может быть, они решили, что этот псих-мальчишка в самом деле начнет стрелять, если они будут слишком упорствовать, с него станется...

Через двадцать минут легкой рыси наших лошадей и тяжкой поступи зеленых тварей я сказала им, всем пятерым:

- Ладно. Если вам нужны ваши стрелялки, можете за ними вернуться.

И, вонзив пятки Филе в бока, поскакала по дороге вперед.

Кажется, я даже разок хихикнула. Что ж, иногда я даже сама себя убеждаю, что я - Настоящая Фурия.

Мне было девять лет, когда Папа подарил мне семейную реликвию -разукрашенную деревянную куклу, взятую с Земли еще моей прабабушкой, ту самую, с одиннадцатью маленькими куклами внутри. Открыв ее в первый раз, я была просто потрясена. С тех пор, подсовывая эту куклу другим людям, я любила наблюдать за их лицами. Очень занятно! Мое лицо, наверное, было примерно таким же, когда я скакала по дороге, все дальше оставляя позади место своей высадки.