Уильям Форсчен - Круг Александра

«Черт возьми, – подумал Элдин, – на это уйдет уйма времени, а мы уже так близки к цели!» Через голову офицера он мог разглядеть тонкий занавес, очевидно отделяющий спальню от приемной.

– Кто вы? – Голос был низким и хриплым.

Повернувшись, Элдин увидел еще одного воина, на лице которого, словно бы высеченном из гранита, оставили отпечаток годы, проведенные в беспрерывных военных походах.

– Посланники доброй воли от Аристотеля, – поспешно ответил Элдин.

– Мой повелитель не поддерживал отношений с Аристотелем после того, как его предал племянник философа (Речь идет об историке Каллисфене, участвовавшем в заговоре против Александра). Почему же теперь старый лис решил направить сюда своих посланцев?

– Мы должны были передать вот этот подарок в знак его искреннего желания возобновить дружбу.

Элдин сунул руку в свою дорожную сумку и извлек на свет усыпанный драгоценными камнями кулон. Во времена Элдина он представлял собой всего лишь дешевую побрякушку, но золото и самоцветы еще производили на людей впечатление в античном мире. По крайней мере, Элдин на это рассчитывал.

Мужчина молча взял кулон и, безразлично держа его в руке, продолжал сверлить проницательным взглядом Элдина и Тию. Теория себя не оправдала.

– Мы поспешили сюда, – продолжил Элдин, – забыв об отдыхе, когда услышали о том, что великий царь тяжело болен. Доблестный солдат проводил нас от городских ворот до дворца. Он показал на Пармениона, который неподвижно застыл рядом с ним.

– Эта толстая развалина солдат? – На лице воина появился намек на презрительную улыбку.

– Я был при Граниксе и Гавгамелах, мой повелитель Птолемей. – В голосе Пармениона чувствовалась глубокая обида.

Птолемей кивнул в ответ и отвернулся.

– Он ушел от нас, – печально произнес Птолемей, и словно бы в ответ на его слова горестные стенания в комнате стали заметно громче.

– Если он на самом деле умер, мы никак не сможем ему повредить. Не раз бывали случаи, когда человека уже считали мертвым, а он через некоторое время снова был жив и здоров. Позвольте нам хотя бы осмотреть его. Этим мы совершенно точно не причиним вреда.

После недолгих колебаний Птолемей повернулся к своему молодому помощнику, стоящему поблизости. Наклонившись, он что-то прошептал ему на ухо, после чего вышел из комнаты.

«Птолемей», – подумал Элдин, и зачарованно проводил взглядом воина, быстро скрывшегося в толпе. Он испытывал большое желание крикнуть вслед этому человеку, что ему предстоит основать в Египте правящую династию, которая просуществует триста лет, но Тия уже подталкивала его вперед. Толпа расступилась перед ними, и тонкий занавес был отодвинут в сторону.

– А как же его единокровный брат? – раздался чей-то голос на заднем плане. – Он должен быть признан законным наследником.

– Так он же слабоумный, – последовал эмоциональный ответ.

– Сам ты слабоумный, клянусь Зевсом. Лично я поддерживаю кандидатуру брата.

– А как насчет его неродившегося ребенка? Что ты скажешь на это? – выкрикнул другой.

До Элдина донеслись звуки вынимаемых из ножен мечей.

Сидевший в нем военный историк был зачарован, обыватель испуган, но впереди его ждала главная задача, и поэтому в тот момент, когда люди начали покидать зал для аудиенций, Элдин отвернулся. Соседний коридор заполнили звуки сражения.

Он приблизился к шелковому пологу и в нерешительности замер. Во времена Элдина лежащий за подогом человек уже пять тысячелетий как превратился в прах. Но если все пройдет удачно, очень скоро он снова будет дееспособной личностью в мире, по своим масштабам намного превосходящем предел его воображения.

Элдин отдернул полог.

Он был еще более прекрасным, чем мог себе представить Элдин, но его красота была строгой и мужественной. Это было так, как если бы античной эллинской статуе придали текстуру и краски живого человеческого тела. Формы Александра в течение целого столетия вдохновляли скульпторов. Многие считали, что эти статуи идеализировали внешность великого завоевателя, но как Элдин теперь мог убедиться, на самом деле им было далеко до оригинала.

Внимание Элдина отвлекли сдавленные рыдания. Обернувшись, он увидел, что лицо Пармениона залито слезами.

«Что же это был за человек, – удивился Элдин, – если его смерть заставляет закаленного в боях ветерана так открыто проявлять свои эмоции?»

Элдин наклонился поближе. Он представлял себе Александра значительно крупнее; только гигант мог прожить в памяти людей пятьдесят веков. Это был мужчина невысокого, даже для своего времени, роста, но его тело имело великолепные пропорции. Золотистые волосы были мокрыми от пота и спадали вниз спутанными прядями.