Уильям Форсчен - Круг Александра

Все установленные в комнате экраны, кроме одного, напрямую передавали картину событий, происходящих на поверхности. Потребовалось немало ухищрений для того, чтобы подвергнуть предварительной обработке сигнал, передающийся по одной из линий, но все же недаром он был хозяином яхты, которую в соответствии с его замыслами построили специально для предстоящей игры. Быстрый взгляд на монитор, установленный в его личных апартаментах, подтвердил, что Кубар Таг уже находится в нескольких минутах пути от места сражения и имеет с собой небольшое подкрепление, а главное – свои навыки опытного полководца, которые помогут уравнять шансы. Шансы Александра в данную минуту выросли до максимума, и Корбин почти сожалел, что не оставил в резерве небольшой капитал.

Корбин был удивлен, когда Букха, наблюдавший за ним с противоположного конца комнаты, внезапно встал и предложил жестом пройти в личные покои хозяина яхты. Оставив остальных кохов, он прошел за гафом по узкому коридору в свой личный отсек.

Корбин услышал, как щелкнуло стазисное поле, и быстрая проверка показала, что Букха чист.

– Я перехожу прямо к делу, – заявил Букха ровным голосом.

На мгновение Корбина охватила паника. Неужели Букха как-то обнаружил, что он подвергает предварительной обработке сигнал, поступающий с поверхности? Или еще что-нибудь похуже.

– Как насчет того, чтобы сначала выпить? Последние события заставили меня немного понервничать. Мне уже показалось, что твоя армия разбита и сражение закончилось. Ты не возражаешь?

Корбин показал на бар с напитками и, не дожидаясь ответа Букхи, подошел к серванту и достал из него бутылку бренди. Поспешно откупорив бутылку, он налил себе половину бокала.

– Не слишком ли рано для крепких напитков? – поинтересовался Букха, но Корбин проигнорировал насмешку, содержащуюся в его голосе.

– Что ты хотел мне сказать? – холодно спросил Корбин, глядя прямо в лицо гаварнианину.

– Просто я подумал, может быть, ты не откажешься заключить со мной персональное пари?

Не собирается ли он его как-то одурачить? Или азарт настолько завладел Букхой, что не дает ему покоя? Корбин не знал, что и подумать.

– На что? – поинтересовался Корбин. – Только не говори мне, что все еще надеешься на победу своей стороны.

– Нет, не надеюсь, – спокойно ответил Букха. – На самом деле я даже думаю, что для гаварниан все кончено.

– Но ты конечно же не ожидаешь, что я буду ставить на общую победу гаварниан? Я хочу сказать, что с моей стороны было бы нелояльно делать ставки против Александра.

– Ну ладно, Корбин. Я знаю тебя давно и никогда не связывал слово лояльность с твоим именем. Разумеется, я не хочу тебя обидеть.

Корбин промолчал.

– В данный момент, когда ставки поднялись до одиннадцати к одному, я думаю, тебя может заинтересовать мое предложение.

– Но почему ты сам готов сделать ставку против своих соплеменников?

– Скажем, я просто хочу обезопасить себя с другой стороны, поскольку уже поставил на них изрядную сумму. Я был бы не против отыграть немного денег на победе Александра, чтобы покрыть свои потери, если последователи Кубара потерпят поражение.

– Это просто абсурдно!

Корбин допил свой бокал и сделал вид, что собирается уйти. Тут, несомненно, скрывалась какая-то ловушка.

– Я думаю, нам пора вернуться к остальным. В конце концов, я хозяин корабля и имею определенные обязательства перед гостями.

– Ну ладно, тогда позволь мне перейти сразу к делу. Скажем, я представляю небольшой финансовый консорциум. Мы знаем размер твоего состояния и подумали, может быть, ты согласишься поставить сто биллионов катаров против нашего девятьсот тридцать одного биллиона? Я знаю, это несколько меньше текущего соотношения шансов, но больше мы не можем предложить.

«Бог ты мой! Неужели гаф сошел с ума?»

– Почему ты решил, что я соглашусь на твое предложение? – с подозрением спросил Корбин.

– Когда мы поняли, что Александр имеет верные шансы, то решили отыграть потери. Если я заключу пари с кем-то еще, об этом скоро станет известно и меня перестанут уважать за то, что я поставил против своей расы. Мы оба заинтересованы в том, чтобы пари оставалось в секрете, поскольку потеряем лицо, если о нем узнают другие. Если хочешь, назови это жадностью, но я должен отыграть часть своих потерь. Я, конечно, понимаю, что шестьдесят биллионов – это почти шестьдесят процентов твоего состояния, и зачем тебе ставить на заведомый, казалось бы, проигрыш. Но я не сомневаюсь в том, что ты настоящий игрок и не упустишь возможность за один день стать самым разумным существом – человеком, гафом или ксарном – во всем Облаке.