Роберт Сильверберг - Стархэвен

— Из-за клодов, — произнес бесконечно усталый голос. Акцент был знакомый, свойственный только корвинитам. Но голос был несколько выше по сравнению с тем, который ожидал услышать Эвинг. Это был его собственный голос. — Они происходят из Туманности Андромеды и…

— Хватит! — перебил его грубый оклик Фирника. — Бира, приготовьтесь начать запись. Я включаю извлечение содержимого его мозга.

Легкое замешательство на миг охватило Эвинга, того Эвинга, который находился сейчас перед дверью. Включает экстрактор? Именно в этот момент он был спасен двумя днями раньше! Теперь он был своим собственным предшественником на оси времени к… он покачал головой. Размышления о парадоксах были сейчас неуместны! Нужно было действовать, а не философствовать!

Он уперся рукой в дверь и распахнул ее. Крепко сжимая в руке парализатор, он вошел внутрь.

Его взору открылась весьма странная сцена. Фирник, Бира, Драил и Фирск сгрудились вокруг пятого человека, неподвижно лежавшего под металлическим колпаком.

И этим пятым человеком был…

ОН САМ!

Фирник удивленно поднял брови:

— Кто вы? Как вы сюда попали?!

— Сейчас это не имеет значения! — резко произнес Эвинг.

События разворачивались с такой ясностью, будто он уже видел их однажды во сне. Каждая фраза, каждая фаза действий была ему знакома до мелочей. “Я уже был здесь прежде”, — подумал он, глядя на безвольное, измученное пытками тело более раннего себя, сгорбившегося под колпаком экстрактора.

— Прочь от аппарата, Фирник! — прорычал он. — У меня парализатор, а мои руки так и чешутся, чтобы пустить его в ход. Быстро все к стене. Вы тоже, Бира! Драил, отстегни запястья и сними с него шлем.

Аппаратуру отодвинули в сторону, и взору корвинита предстало небритое лицо второго Эвинга. Взгляд его был затуманен. Он смотрел, не в силах что-либо понять, на человека в маске, стоящего у двери. Эвинга в маске охватил ужас при виде самого себя из Второго дня, но он заставил себя оставаться хладнокровным. Он пересек комнату, не сводя дула парализатора с сириан, и поднял того, другого, на ноги.

Тоном, не допускающим возражений, он приказал Фирнику позвонить наверх, в охрану консульства, и дать указания о том, чтобы его пропустили. Когда Фирник сделал это, Эвинг со словами “это должно обезвредить вас по крайней мере на несколько часов” парализовал одного за другим всех четырех сириан и потащил другого себя по коридору в лифт.

И только когда он оказался на первом этаже, он позволил проявиться своим чувствам. Дрожь пробежала по всему телу, как только он вышел из переполненного сирианами вестибюля консульства на улицу. Все еще оставаясь в маске, он вытащил полуотключиврегося другого Эвинга на тротуар. В горле у него пересохло, ноги казались ватными. Он спас сейчас самого себя от мучителей, и все повторилось вплоть до мельчайших деталей для того из них, кто, казалось, был более “ранним” для Эвинга в маске, но кто на самом деле не был ранним вообще.

“Теперь этот сценарий должен отключиться от своего раннего прототипа”, — угрюмо осознал Эвинг. Но пока не пройдет должного отрезка времени, он предпочел не думать о суровой необходимости, которая ожидала его.

Он заметил такси, одну из тех редких машин, которая управлялась не автоматически, а человеком, и остановил его. Заталкивая своего спутника внутрь, он приказал водителю:

— Нам нужно как можно быстрее попасть в Гранд-отель.

— Похоже, что ваш приятель неплохо кутнул, — заметил таксист. — Даже не припомню, когда я в последний раз видел кого-нибудь в такой степени опьянения.

— Ему здорово не повезло, — сказал Эвинг, глядя на то, как теряет сознание его альтерэго.

Дорога до гостиницы обошлась в пять кредитов. Эвинг быстро провел своего двойника через вестибюль к лифту и поднял его в номер 4113. Эвинг-2, как он теперь его называл, сразу же упал в постель лицом вниз. Эвинг с удивлением смотрел на него, изучая распухшее, с заплывшими глазами лицо человека, который был им самим двумя днями раньше. Он взял на себя труд раздеть его, снять с лица щетину, умыть. Он затащил его под ионный душ. Затем он положил этого обессиленного человека в свежую постель. В течение нескольких секунд теперь можно было перевести дух.

До сих пор все шло по уже проверенному сценарию. Правда, были кое-какие отклонения в поведении некоторых “актеров”, но Эвинг не собирался сейчас задумываться над этими столь ничтожными деталями.

Теперь он должен был принимать решения самостоятельно.