Грег Бир - Бессмертие (Часть 1)

В зале поднялась невиданная суматоха. Ланье смотрел, как телепреды и сенаторы перебрасываются пиктами, как некоторые обнимаются, а другие стоят столбом и потрясение молчат. Навстречу спустившимся с подиума президенту и председательствующему министру шествовала группа консервативно одетых ортодоксов-надеритов.

Мирский помял переносицу и тихо произнес:

- Нехорошо. Я открыл шкатулку и выпустил беду.

- Что делать будете? - спросил Ланье.

- Думать. Долго. Почему я их не убедил?

- Потому что в скитаниях забыли про одну особенность людей, - предположил Ланье.

- Возможно. И что это за особенность?

- Мы шайка сукиных сынков. Вы к нам сошли, как аватара. А людям, наверное, не хочется, чтобы демиурги навязывали им свою волю. Возьмите хотя бы землян. Не очень-то им по душе, что их спасают.

Лоб Мирского прорезали глубокие морщины.

- Моя физическая сила невелика, - задумчиво проговорил он. - Говоря образно, я не взрывчатка, а скорее, катализатор. Однако если проиграю, наступят безнадежные времена.

Ланье ощутил, как к поверхности души поднимаются старые инстинкты.

- Тогда применяйте методы дзюдо, - посоветовал он. - Подумайте, какой мощью вы сможете управлять, когда откроется Путь.

- Мощью? - безмятежный взгляд Мирского застыл да Ланье.

- Социальный раскол. - В голове Ланье зрел безумный план. Выходит, он все-таки не пятое колесо.

- То есть?

- Кажется, нам надо позвать Ольми и навестить Сули Рам Кикуру.

- Сдается мне, вы придумали что-то любопытное, - улыбнулся Мирский.

- Не исключено. Еще мне надо потолковать с женой. Земля ущемлена в праве выбора. Недовольных уже достаточно, и даже без вашей помощи возможен взрыв. Ланье до зубного хруста стиснул брошенную ему кость. От напряжения заныла шея, и он медленно потер ее ладонью.

- Ведите меня, дружище, - весело проговорил Мирский. - Судьба божества - в ваших руках.

ГОРОДСКАЯ ПАМЯТЬ ПУХА ЧЕРТОПОЛОХА

Под стенами дворца, в тенистом изумрудном благолепии, лежала долина Шангри-Ла. Угасающие лучи солнца золотым сиянием обливали горные пики. Карен до белизны в пальцах сжимала стылый каменный поручень балюстрады.

В первый же день конференции начались нелады.

На третьи сутки случился конфликт в городе Третьего Зала, где делегатам отвели квартиры на нижних этажах огромного серо-белого Девятого Века Путешествий - здания в форме метки для мяча в гольфе. Женщине из Северной Дакоты квартира показалась чересчур роскошной. "На родине мои друзья живут в лачугах из дерева и земли, - заявила она. - Не желаю шиковать, как королева".

Затем возникли разногласия по поводу фантастической среды, в которой предстояло сотрудничать делегатам. "Нельзя надеяться на устойчивые результаты, если мы утратим контакт с реальностью", - утверждал мужчина из Индии. Затем он потребовал соорудить подобие могольского дворца начала девятнадцатого века и, не найдя понимания ни в ком из делегатов, пригрозил выйти из проекта.

Сейчас он уже был на Земле.

Казалось, прямая и светлая дорога так и норовит свернуть в мрачное, непроходимое болото.

В конце концов оставшиеся делегаты подыскали рабочую обстановку, которая худо-бедно устраивала всех, - копию Шангри-Ла Джеймса Хилтона, созданную столетия назад в городской памяти Пуха Чертополоха для отпускников. Еще через несколько часов произошел новый эксцесс: два делегата влюбились друг в друга и теперь жаловались, что среда не позволяет им выяснить, подходят ли они друг другу. "Мы же здесь не для этого", - втолковывала Карен, но они были неумолимы. Сули Рам Кикуре пришлось вмешаться и объяснить, что среда для того и создается, чтобы исключить половые отношения. В этом проекте они могут только повредить деликатной психологической атмосфере. Влюбленные уступили скрепя сердце, но взяли в обычай капризничать по любому поводу.

Теперь и Карен, и Рам Кикура понимали, что шли к своему проекту с неоправданным идеализмом. Карен разбирал стыд: как это она, изучавшая людей столько лет, так опростоволосилась? Конечно, тут виноват оптимизм Рам Кикуры, ее бодрый адвокатский подход, а еще - упрямая подсознательная надежда, твердившая Карен, что рано или поздно делегаты возьмутся за ум, и все пойдет как надо...

Но люди - это всего лишь люди, пускай их убеждения сколь угодно правильны, а биографии безупречны. Вдали от среды, где им удалось найти и проявить себя, они мало отличались от детей.

Идеальная обстановка городской памяти действовала на старотуземцев слишком соблазняюще и откровенно бросала вызов Карен и Сули Рам Кикуре.