Вольфганг Хольбайн - Звёздный город Сандары

Пришлось поискать поблизости подходящее место, чтобы наблюдать за этой группой и дождаться подходящего случая. Наконец собеседники распрощались, серьезно кивнув друг другу, и разошлись в разные стороны, не выпив заказанных напитков. Только адмирал Макклусски и другой мужчина в парадной форме военного атташе остались у бара.

Седрик уже направился было к нему, но Мэйлор схватил его за руку и остановил.

– Подожди, – шепнул он, – посмотри, что у него на шее.

До сих пор адмирала было плохо видно из-за спин других гостей, но теперь Седрик мог отчетливо разглядеть украшение. Это была бираниевая подвеска, такая же, как и у остальных гостей.

Седрик с Мэйлором обменялись удивленными взглядами.

– Похоже, он преодолел свою неприязнь к биранию, – сухо прокомментировал увиденное Мэйлор.

– Не могу поверить, – прошептал Седрик, качая головой. – Здесь что-то не так. Пойдем.

Они подошли к Макклусски, который вопросительно посмотрел па них.

– Добрый вечер, адмирал, – сказал Седрик, надеясь, что словоохотливый адмирал сам позаботится о разговоре. – Как ваши дела?

Макклусски смотрел на них очень странно – обеспокоенно и раздраженно. Казалось, он видит Седрика в первый раз.

– Спасибо, хорошо, – медленно ответил он и нахмурился. – Простите, мы знакомы?

Чувство, что что-то здесь не в порядке, охватило Седрика.

– Ну конечно, – он старался говорить непринужденно и спокойно. – Мы встретились вчера на борту «Звездного медальона». А затем, во время прибытия, еще раз.

Макклусски не мог вспомнить.

– Ах да! – сказал он, и это прозвучало неубедительно. – Простите, но в эти дни у меня столько работы. Встреча за встречей, это не укладывается у меня в голове. Мы говорили о чем-нибудь важном?

Седрик был абсолютно уверен, человек, стоявший перед ним, мог быть кем угодно, но только не адмиралом Макклусски. То есть он был похож как две капли воды и говорил так же и с той же мимикой – и все же это был другой человек.

– В общем, нет, – уклончиво ответил Седрик. Он не знал, что должен говорить. Внутренний голос советовал быть осторожнее. – Мы беседовали на общие темы. О космическом флоте, о сегодняшнем празднике.

Макклусски воспринял это с облегчением.

– Хорошо, – сказал он, и в его голосе прозвучало легкое нетерпение. – Прошу прощения, господа, – он указал на атташе, – нам надо обсудить несколько конфиденциальных дел.

Что означало: будет лучше, если вы исчезнете.

Седрик почувствовал, что и в самом деле будет лучше, если они поступят именно так. Ситуация могла бы принять нежелательный оборот.

– Ну конечно, адмирал, – поспешно произнес Седрик, выдавив из себя искусственную улыбку, и удалился, увлекая за собой Мэйлора. – Не будем вам больше мешать. Приятного вечера.

Недоверчивый взгляд Макклусски преследовал их, пока они не скрылись из виду. Но тут на их пути попался Бурнс.

– Опять вы! – заворчал Бурнс, узнав их. – От вас не отдохнешь. Вы опять намереваетесь докучать адмиралу?

– Не бойтесь, Бурнс, это уже позади, – ответил Седрик. – Скажите, что случилось с адмиралом?

– Что должно с ним случиться? – спросил он со скучающим видом. – Не имею понятия, о чем вы говорите.

– Ну, например, подвеска на шее, – объяснил Седрик. – Вчера вы рассказывали нам, что после происшествия с дочерью он наотрез отказывается носить ее. А сегодня? Вам это не кажется странным?

– Почему же, – Бурнс пожал плечами. – Он просто изменил свое мнение.

– Так вдруг?

Было видно, что Бурнсу этот факт тоже показался необычным, но либо выражать свои мысли по поводу поступков шефа противоречило его чувству долга, либо он считал ниже своего достоинства обсуждать это с ними.

– На то были свои причины, – сказал он, как бы между прочим. – Вероятно, Сандара убедила его.

– Сандара? – настороженно переспросил Мэйлор. – Он встречался с Сандарой?

– Так прямо он не сказал, – уточнил Бурнс. – Адмирал Макклусски провел массу встреч. Возможно, и Сандара была среди них. Но я не понимаю, как это касается вас?

– Здесь есть кое-что еще, – сказал Седрик. – У меня сложилось впечатление, что… – он замолчал и подумал, насколько откровенным он может быть с охранником, – что это не сам адмирал.

– Адмирал стал действительно нервным и ушел в себя, – признал Бурнс, и по его тону можно было понять, что он тоже задумывался об этом. – Возможно, он получил неприятные сообщения. Человек с его положением обременен работой даже во время праздника, – он посмотрел на них с отсутствующим видом. – И, признаюсь вам, на его месте я тоже сделал бы вид, что не знаком с вами. Возможно, таким образом адмирал хотел дать вам понять, что ваше общество не представляет для него никакой ценности. Это меня не удивило.