Андрей Егоров - Боевой конь Альфреда Меннинга

— Ладно, — Альфред поднялся на ноги и принялся откручивать седельные сумки. Затем кинул поклажу в траву. — Так лучше?!

— Несомненно, — с достоинством заметил конь. — И ничего на меня так поглядывать исподлобья. У меня от таких взглядов мурашки по шкуре. Будешь так на меня смотреть — сбегу от тебя и все дела. Меня к себе любой рад будет принять, потому что я экземпляр уникальный.

— Ладно, — повторил Меннинг, представляя, как обрадуется мясник, когда он сдаст этот уникальный экземпляр ему за бесценок.

Ночевать под открытым небом Альфреду было не впервой, но сейчас почему-то ему было ужасно неудобно. В спину упирались жесткие кочки, по ногам ползали какие-то букашки и еще налетели комары и все время жужжали, мешая заснуть…

Альфред Меннинг проснулся оттого, что ему привиделся страшный сон, будто разговорчивый конь узнал о планах хозяина и собирается его прикончить. Вот конь достал меч и ножен и, сжимая рукоять копытами, приставил острое лезвие к горлу спящего. Рыцарь открыл глаза и едва не вскрикнул от неожиданности. В упор на него смотрело чумазое, перекошенное злобой лицо. В руке неизвестный держал длинный нож. Острая сталь застыла под подбородком дворянина. Стараясь не шевелиться, Меннинг сглотнул.

— Шо парень, пожил свое! — прошипел разбойник и коснулся лезвием беззащитного горла Меннинга. От этого прикосновения дворянин вздрогнул.

Три других разбойника копались в его вещах, доставали из седельных сумок тряпки, провизию и разные безделушки, которые он купил на базаре Татхема для красотки Дженни. Конь стоял, не двигаясь, молчал, только испуганно таращился на хозяина.

— Проклятье, да тут одно барахло, — выдохнул другой, — что-то последнее время не везет нам с добычей. Ну хватит уже. Режь ему глотку, Жаба!

Альфред Меннинг зажмурился. В его голове пронеслись за единое мгновение тысячи мыслей. Что не успел получить новые сапоги у скорняка, хотя заказ уже оплачен, что Дженни решит, будто он ее обманул и остался в Татхеме у какой-нибудь своей подружки, что меч с пояса бесследно исчез, и что во всем виноват проклятая говорящая скотина, которая, похоже, приносит несчастье…

— Эй-эй-эй, погодите-ка, — протянул конь, и разбойники как по команде обернулись.

— Не понял! — рявкнул один из них. — Это шо такое?!

— Это ничего, что ты такой непонятливый?! Я тебе поясню. Это я с вами разговариваю, — конь покивал, чтобы разбойникам окончательно стало понятно, что это именно он, а не кто-нибудь другой беседует с ними.

— Ух ты, говорящая лошадь! — протянул Жаба, те отнимая ножа от горла Альфреда Меннинга. — Слыхал я как-то раз про такую диковину. Не думал, шо мне когда доведется ее увидеть.

— Вот видишь, как тебе повезло, — возвестил конь, — а ты, верно, думал, что вся твоя жизнь — сплошные несчастья и разочарования. Так стоит ли в такой славный день, когда ты, наконец, увидел кое-что стоящее, лишать кого-то жизни…

— Не знаю… — выдавил Жаба.

— А я знаю, не стоит, — конь подошел ближе к лежащему на земле Альфреду Меннингу, и к застывшему над ним разбойнику с ножом: — Вы только поглядите на этого типа, — он кивнул на своего хозяина. — Вы, наверное, думаете, что он хороший человек. Я вас разочарую. Это жестокосердный, гадкий монстр. Еще недавно он угрожал отходить меня кнутом. И за что. За то, что я не соглашался по его указки нестись галопом в горку, потому что ему, дескать, нужно было поспеть к постоялому двору к ночи. Помимо всего прочего, он отъявленный лошафоб. Короче говоря, этот дворянин — вовсе не душка, а такой же отвратительный урод, как вы.

«Ну, все, — подумал Меннинг, — сейчас мне перережут горло. Насладился-таки триумфом красноречия напоследок, подлая животина»…

Все произошло с такой скоростью, что Альфред Меннинг даже ничего понять не успел. Конь вдруг ударил разбойника с ножом копытом передней ноги в голову, потом прыгнул в сторону, развернулся и лягнул одновременно двух других, так что они взвились в воздух и улетели на добрых двадцать шагов. А последнему говорливый жеребец впился зубами в плечо.

— А-а-а-а! — закричал тот, стараясь оторвать от себя волшебное животное.

Конь разжал челюсти, и разбойник поспешил прочь, на ходу выкрикивая грязные ругательства.

Меннинг схватился за горло, опасаясь, что оно перерезано, но лезвие ножа, к счастью, оставило на коже лишь неглубокий порез.

— Ну что, хозяин, живой?! — поинтересовался конь, он приблизился и склонил голову.

— Жи… живой, — выдавил рыцарь, еще не пришедший в себя после чудесного спасения.