Мартин Инго - Операция «Мэйфлауэр»

– Мы пришли к выводу, что необходимо как можно быстрее взять под контроль Гандамак, и отдел планирования уже подготовил детали операции, которая направлена на достижение этой цели, – так изложил суть своего выступления генерал-лейтенант Киндсвуг.

Раздался приглушенный шепот, но никто из присутствующих не казался особенно пораженным. Все давно уже догадались, по какой причине было созвано это совещание.

– В первую очередь, важнейшей задачей является захват орбитальной станции «Орбита VII» над Гандамаком, чтобы отрезать наземные части йойодинов от снабжения и связи. «Ута» уже получила приказ следовать от Эпсилона Эридана к Дельте Павонис и будет там через пять дней стандартного времени. Корабль имеет незначительные повреждения, но он ближе всех находится к цели. Мы исходим из того, что, несмотря на известную фору, ему удастся захватить станцию. На подлете от Алкахеры соединение, состоящее из кораблей «Индепенденс» и «Девестейшн», но они прибудут в систему Дельта Павонис на день позже, чем «Ута». На «Девестейшне» находятся рота прикрытия и разведки в полном составе и рота разрушителей космических крепостей с достаточным количеством десантных катеров – это наша первая волна. Войска, находящиеся на борту «Индепенденса», имеют тяжелое оружие, они и составят основные силы вторжения.

– По-почему мы не на-нанесем по йойодинам бомбовый удар просто с орбиты, сэр?

Этот вопрос прозвучал из уст адъютанта Клиарли. Его мог задать только адъютант Клиарли, чьи умственные способности, как отмечал про себя Киндсвуг, находились в явном противоречии со звучной фамилией [1]. Он бросил взгляд на небо, которое находилось где-то по ту сторону крыши, в надежде, что какая-нибудь потолочная плитка отвалится и прибьет его адъютанта, но ничего не произошло – наверное, у выскочки из академии был особый ангел-хранитель.

– Итак, послушай, дружок, – если мы сбросим на головы узкоглазых пару камешков, то рискуем промахнуться и только вспугнуть их, – объяснил он со вздохом. Несмотря на наличие сложных электронных устройств наведения, не так уж просто точно поразить цель сквозь 120 километров атмосферы.

– Если же мы возьмем камни побольше, чтобы уж наверняка попасть, то не останется ничего, что имело бы смысл захватывать. Ну, и что из этого следует?

Через несколько секунд напряженных размышлений на лице адъютанта Клиарли вдруг появилось выражение внезапной догадки.

– Мы д-должны послать наземные войска, что – бы у-уничтожитъ йойодинов на месте, генерал.

– Отлично, после того, как и последнему здесь все стало ясно, мы можем продолжать. – Киндсвуг встал, наклонился вперед и, опершись руками о крышку стола, внимательным взглядом окинул всех присутствующих.

– Господа, операция «Мэйфлауэр» началась.

Они пришли вчетвером.

Долин услышала их шаги и голос Ангелочка еще до того, как четверка добралась до душевой, но она была не слишком удивлена. Стычка была предрешена; это должно было случиться, особенно после того, как разгоравшееся несколько месяцев соперничество в последние недели крайне обострилось.

Долин злило только то, что она была настолько неосторожна, что позволила подловить себя именно здесь. Она предоставила Ангелочку определить место и время стычки, в соответствии с этим и был сделан выбор. Но душевая давала преимущества только сопернице.

Прежде всего, она не контролировалась телекамерами, так что у Долин не оставалось надежды, что кто-либо из воспитателей сможет прийти ей на помощь.

Она была одна, но, по существу, она всегда была одна, а не только с тех пор, как попала в интернат Махорвски. Долин была одиночкой, что вовсе не было следствием ее собственного осознанного решения – ей с детства было трудно войти в коллектив.

Возможно, ключ к этому был скрыт в ее происхождении. Не часто случалось, чтобы на Шмидехаммер Джей 7, главной планете кибертеков, подбрасывали детей в возрасте нескольких недель. Но именно это случилось с Долин. Ее нашли рядом с домом для сирот в корзинке с подогревом. Все розыски и расспросы относительно ее происхождения были напрасными, да вообще-то никто особенно и не старался докопаться до истины.

Единственной приметой была табличка с именем Долин, которая висела на цепочке у нее на шее.

Она выросла в сиротском приюте, и уже с самого раннего детства была не такой, как другие дети. Другие, по крайней мере, знали своих родителей и, если даже потеряли их так рано, что не могли о них вспомнить, то хотя бы знали, кем они были.