Тим Пауэрс - Двенадцать часов тьмы (Врата Анубиса - 2)

Стоуэлл сидел на полу, подслеповато щурясь на яркие языки пламени. Дойль подскочил к нему, рывком поднял на ноги и потащил за собой к распахнутой двери на улицу. Стоуэлл оступился, Дойль потянул его за руку - ив это мгновение деревянная балка над входом треснула, рассыпая белые искры, и рухнула на порог, а за ней не меньше полутонны кирпича и досок.

- Вот черт! - выругался Дойль. - Назад, на кухню! - Он схватил Стоуэлла за плечо и потащил обратно. - Осторожно, там пекло, - предупредил он и распахнул дверь. Они бегом, вслепую пересекли помещение; поднятые их шагами искры летели им на одежду и бороду Дойля, начинавшие уже заниматься, когда они оказались наконец в относительной прохладе холла. - Там должен быть еще выход, прохрипел Дойль и тут заметил, что вся левая сторона холла, прогорев, обвалилась. - Иисусе! - в отчаянии прошептал он.

- Тссс!

Дойль повернулся на звук и даже почти не удивился, увидев взиравшую на него с пола голову трактирщика.

Только потом он сообразил, что тот по шею стоит в какой-то яме.

- Сюда, болваны! - прошипел Боуз. - В погреб! Из него ведет ход в сток на соседней улице... хотя кой черт мне сдалось спасать ублюдков из Богом проклятого Братства Антея?..

Дойль стряхнул оцепенение и, толкая все еще не пришедшего в себя Стоуэлла перед собой, поспешил к люку. Боуз торопливо спустился по стремянке, помогая Стоуэллу ставить ноги на перекладины. Дойль спустился последним, закрыв люк за собой. И вот они уже стоят на каменном полу, оглядывая едва видные в слабом свечении цепей на ногах штабеля ящиков и бочек.

- Эх, такое вино французское... - вздохнул трактирщик, кивнув в сторону ящиков. - Ладно, нам сюда, где лук... - Они двинулись вперед по узкому каменному коридору.

- Зачем вам такой потайной ход? - спросил Дойль, инстинктивно понизив голос.

- Не ваше дело... тьфу, черт, какая теперь разница... Там, дальше, подземный сток расширяется так, что в него могут лодки из реки заходить. Порой не стоит беспокоить джентльменов с таможни насчет кой-какого товару... а порой, бывает, кому из господ надобно уйти, да только не через видную всем дверь.

"Вот опять я ухожу в невидимую дверь", - подумал Дойль, Стоило им пройти по туннелю шагов сорок, как цепи потускнели и погасли совсем.

- Мы вышли за пределы действия магии, - пробормотал Стоуэлл.

- Уж не ваши ли это цепи подожгли мне дом? - буркнул Боуз. - Ага, пришли, вон луна светит сквозь решетку.

Пол туннеля делался выше под решеткой, и Дойль, слегка присев, уперся плечами в чугунную решетку.

- Будем надеяться, - ухмыльнулся он Боузу, - что вышибать решетки у меня получается лучше, чем корежить пивные кружки. - Потом он напряг силы, и ухмылка сошла с его лица.

***

"Самое забавное в том, - думал герцог Монмут - он дрожал от холода и подошел поближе к горящему трактиру, - что на самом деле я вполне могу обойтись и без этих чародеев... и без их чертова поддельного брачного свидетельства. Говорил же я Фике, что у меня есть все основания полагать, что моя мать действительно сочеталась законным браком с королем Карлом и повенчал их епископ Линкольнский, в Льеже. Почему бы ему не поискать настоящее свидетельство?"

Герцог от досады закусил губу - впрочем, губа и так была изрядно искусана, - ибо он знал ответ, и ответ этот был ему не по вкусу. Было совершенно очевидно, что Фике не считает Монмута законным наследником трона, следовательно, его усилия продиктованы никак уж не заботой о благе отечества. "Когда я наконец взойду на престол, этот чертов чародей наверняка будет ждать от меня ответных услуг, - подумал он. - И судя по всему, главной среди них будет та, о которой он бубнит уже не первый год: отказ от всех британских интересов в Танжере. Вот интересно, - удивился Монмут, - с чего это Фике так стремится не дать европейским властителям закрепиться в Африке?"

Он покосился на неестественно высокого Фике - тот стоял поодаль и держал в руках черную шкатулку с фальшивкой.

- Чего ты ждешь, чародей?

- Ты можешь заткнуться? - огрызнулся в ответ Фике, не отрывая взгляда от горящего здания. Внезапно он встрепенулся. - Ага! Вон!

Из-за угла дома показался пылающий человек - он несся невероятными прыжками по три ярда каждый. По пятам за ним неслись еще двое, тоже частично горящие; по крайней мере с их башмаков сыпались искры.

Фике сделал шаг вперед, и в это же мгновение один из двоих бросился вперед и сбил пылающего человека с ног, опрокинув его в сугроб.

Грамотно спасает, подумал было Монмут, но тут третий, толстяк, подскочил к застывшему и все еще горевшему телу и, к ужасу Монмута, выхватил кинжал и направил его в грудь лежащему - но лезвие отскочило, как от камня, и двое барахтавшихся в снегу сцепились в отчаянной схватке.