Тим Пауэрс - Двенадцать часов тьмы (Врата Анубиса - 2)

- Держитесь за идущего перед вами и только поставьте ногу на лестницу, окликнул его Бургхард, уже поднявшийся наверх. - Мы вас дальше вытащим.

Пару минут спустя Дойль и пятеро членов Братства Антея сидели или стояли, шатаясь, на причале, задыхаясь, греясь жаром от горевшей лодки и набирая силу, поднимавшуюся по ногам от цепей, взбадривая не хуже глотка бренди.

- Он... он отправился дальше в убеждении, что покончил с нами, - выдохнул Бургхард, перевязывая порезанную руку носовым платком. - Нам еще повезло, что он спешил и использовал всего-навсего заклятие Адского Оживления, да и то наскоро. Если бы он как следует наложил заклятие Смертоносных Паров...

По льду в их сторону спешил человек.

- Эй, сукины дети! - возопил он; это, разумеется, был коротышка - владелец погибшей лодки. - Я вас всех притащу к магистрату!

Бургхард полез в правый карман здоровой, левой рукой, вытащил кошелек и встряхнул его.

- Примите наши извинения! - крикнул он, бросая его коротышке. - Тут хватит на новую лодку и на то время, пока вы будете ее искать!

Он повернулся к Дойлю и остальным.

- Мы потеряли шестерых, - тихо сказал он. - И некоторые из вас получили ранения, требующие лечения, - ваша нога, сэр, в частности, и второе по значимости наше оружие - кошелек - тоже иссякло. Посему не будет трусостью вернуться домой и... привести себя в порядок, поесть, поспать и продолжить преследование наутро.

Дойль уже успел снять башмак и обмотать порезанную ногу смоченным бренди обрывком шарфа. Он натянул башмак, стиснул зубы от боли и поднял глаза на Бургхарда.

- Мне надо идти дальше, - хрипло сказал он, - если я хочу попасть домой. Однако вы правы. Ваши люди совершили... гораздо больше того, о чем я имел право их просить. И я повинен в гибели шестерых человек.

Он встал, испытывая чувство благодарности к морозу - сейчас это подействовало как анестезия.

Лонгвелл печально покачал головой.

- Нет, - возразил он. - Пока мы были на северном берегу, мне ничего не хотелось так, как бросить преследование и вернуться к нашей трапезе. Но теперь, когда Мак-Хью, и Кикхем, и остальные мертвы - я не смогу вкушать портвейн, зная, что он повинен в их смерти... его надо остановить.

- Аминь, - произнес Стоуэлл, продолжая недоверчиво ощупывать свой шарф. У нас будет время для яств и вин после того, как мы отправим этого молодца в ад.

Лицо Бургхарда, похожее в оранжевом свете фонаря на отполированную морем корягу, скривилось в мрачной улыбке.

- Да будет так. И, сэр, - добавил он, обращаясь к Дойлю, - не казните себя за то, что эти люди погибли, помогая вам. Нам платят за эту работу, и немалый риск ее определяет и немалый размер платы. И если бы вы не забросили Стоуэлла в безопасное место, мы бы остались там, на льду, все до одного. Вы можете идти?

- Да.

- Отлично. - Бургхард подошел к краю причала. - Вас устраивает плата? спросил он у владельца лодки, топтавшегося на льду у догоравшего судна.

- О, да! - кивнул коротышка, безмятежно махнув рукой. - Если что, вам я лодку сдам в любое время, только скажите.

- Хоть кто-то остался в выигрыше этой ночью, - горько вздохнул Бургхард.

Лодка, превратившаяся теперь в пылающий ад, перевернулась и начала погружаться сквозь растаявший лед, и сквозь клубы пара и дыма видно было, как рушатся по одному шпангоуты, словно кто-то, считая, загибает пальцы великанской руки.

***

При виде Дойля, входившего через низкую дверь в залу, глаза трактирщика свирепо сузились и тут же изумленно расширились, когда он увидел вошедших следом Бургхарда и остальных Братьев. - Этот парень с тобой, Оуэн? подозрительно спросил трактирщик.

- Да, Боуз, - отвечал Бургхард, - и Братство возместит тебе весь ущерб, что он мог причинить твоему заведению. Скажи, не видел ли ты...

- Тот человек, что свалился вместе со мной на стол, - перебил его Дойль. Где он?

- Этот? Да он, разрази меня...

Дом завибрировал, словно в недрах его кто-то начал играть на органе похоронную мелодию в регистрах, слишком низких для человеческого уха, и откуда-то издалека послышалось высокое, монотонное пение. Цепь на ноге Дойля зазвенела, обжигая ему лодыжку.

- Где он? - рявкнул Бургхард.

Все произошло почти мгновенно. Свечи в деревянных канделябрах засияли и рассыпались каскадом обжигающих брызг, словно фейерверк на Четвертое июля, пустив плавать по залу багровые огненные шары и заполнив его клубами зловонного дыма; столы буквально взорвались, расшвыряв во все стороны еду, посуду, бутылки и посетителей. Оглядевшись в полной растерянности по сторонам, Дойль заметил, как над головой Боуза-трактирщика появился длинный, извивающийся белый жгут, напоминающий смерч. Дойль перевел взгляд на корчившихся среди обломков посетителей - такие же жгуты тянулись к голове каждого из них.