Тим Пауэрс - Лицо под шерстью (Врата Анубиса - 1)

Он потягивал вино без всякого воодушевления.

- Да, оно не так уж плохо. Налей немного себе.

- Нет. Пиво - любимый напиток моей Бесси. И с тех самых пор, как она умерла, я не выпил ни капли.

Он решительно, одним глотком, разделался с содержимым стакана и передернулся. Когда служанка принесла Дойлю следующую пинту пива, он заказал еще стакан вина.

Дойль отхлебнул пива и обдумал, взвесил услышанное.

- Моя Ребекка, - сказал он бережно, - любила почти любой вид спиртного, и с тех самых пор, как она... умерла, я пью и за себя, и за нее. Да, я стараюсь пить за двоих. Как минимум за двоих.

Ричард обдумывал услышанное, сосредоточенно нахмурив брови. Некоторое время молчал, затем кивнул.

- Да, пожалуй, это то же самое, - наконец произнес он, - мы показываем, что не забыли их.

Подойдя к столу на этот раз, девушка потребовала заплатить и, получив деньги, оставила на столе кувшин и бутылку. Цыган и Дойль вдумчиво наполнили стаканы.

- За наших дорогих покойниц, - умиленно сказал Окаянный Ричард.

Дойль поднял стакан и кивнул. В наступившей тишине они, не произнося более ни слова, опустошили стаканы, словно боясь, что любое сказанное слово прозвучит неуместно и нарушит торжественность минуты. Затем опустевшие стаканы одновременно с громким стуком поставили на стол. И с торжественной размеренностью движений, не прерывая молчания, наполнили опять.

- А как давно ты потерял Бесси? - спросил Дойль осторожно.

Ричард, не торопясь, выпил добрую половину стакана, прежде чем собрался с силами ответить.

- Семнадцать лет назад, - спокойно произнес он. - Она упала с лошади близ Крофтонского леса. Она всегда прекрасно умела обращаться с лошадьми... Но тогда, ночью... за нами гнались джорджо, мы мчались во весь опор в кромешной тьме... и лошадь угодила ногой в яму. Бесси вылетела из седла и упала... и только, понимаешь, она разбила голову...

Дойль долил себе, потянулся к бутылке с вином и наполнил стакан Ричарда.

- За наших любимых и незабвенных подруг, - проговорил Дойль тихонько, с нескрываемой нежностью в голосе; он с трудом подбирал слова - в горле стоял комок горечи, и на глаза наворачивались слезы.

Они опять осушили стаканы и опять наполнили... Дойль с удивлением обнаружил, что все еще может отчетливо произносить слова, если только говорить медленно и тщательно готовиться к произнесению каждого слова - как в гольфе, тщательно примериваясь перед трудным ударом.

- Ребекка тоже разбила голову... - сообщил он цыгану, пытаясь справиться с вновь нахлынувшей горечью, - разбила голову, и шлем не помог. Шлем тоже разбился вдребезги. Она врезалась головой в столб на шоссе. Я вел, она сидела сзади. - Цыган понимающе кивнул. - Мы ехали на старенькой "хонде", а улицы слишком мокрые, если везешь пассажира. Я ведь знал... да, знал, что может случиться, но мы спешили и ехали слишком быстро... Черт возьми! Ведь на ней же был этот проклятый шлем, и я уже много лет вожу мотоцикл. Я ехал узкими дорогами, и поэтому, когда ты выезжаешь на шоссе Санта-Ана от Бич-бульвар и мчишься по скоростной полосе, и я хотел попасть на более медленную полосу, и когда я отклонился вправо и поехал через разделяющие полосы столбики, я почувствовал, что мотоцикл... заскользил, потерял управление и... и вдруг удар, ужасное потрясение, как землятрясение, понимаешь? О-о... это было так неожиданно, я ничего не мог сделать. И старая "хонда" слишком тяжелая, и... просто опрокинулась. - Он отхлебнул большой глоток, в горле пересохло. Ребекка вылетела из седла и упала. Я пролетел прямо вперед и проехался по асфальту, обдирая локти и колени... Машинам удалось затормозить и не переехать меня, и я поднялся и запрыгал на одной ноге назад - я сломал лодыжку, кроме всего прочего, - обратно к тому месту, где она упала. Ее голова...

Он раскручивал нить воспоминаний под аккомпанемент звяканья горлышка кувшина о край стакана.

- Не надо об этом, - прервал его Ричард, отодвигая кувшин, когда стакан наполнился до краев. - Я тоже видел то, что видел ты. - Он поднял стакан. - За Ребекку и Бесси.

- Да почиют в мире, - сказал Дойль. Когда стаканы со звяканьем опустились на стол, Ричард устремил тяжелый взгляд на Дойля:

- А ты ведь никакой не колдун. Да, я прав?

- О Боже! Хотел бы я быть им.

- Кто-то из вашей компании наверняка колдун. Я видел, как два экипажа исчезли с поля. Раз - и нет их, как блохи.

Дойль угрюмо кивнул:

- Да. Они уехали без меня.

Цыган поднялся и бросил на стол соверен.

- На, возьми, - сказал он, - я скажу им, что преследовал чели, думал, что это ты и есть. Скажу, что, мол, мне пришлось его ударить и сбить с ног, но я понял, что ошибся. И мне пришлось купить этому парню выпивку, чтобы он не позвал копов и меня не упекли в каталажку.