Александр Бирюк - Пивной барон

Успеть было невозможно, если только... Ивашкин еще раз застонал, не в силах сдерживать всё нараставшую боль в теле, но стон этот помимо его воли снова превратился в хрюканье, точно такое же, какое он издал перед приходом несчастного усатого из "САНТЕКА". Зелень, зелень. Зелень... эта проклятая ЗЕЛЕНЬ... Она не давала Ивашкину покоя. Где же он ЭТО уже видел?

(НУ ГДЕ ОН ВИДЕЛ ТАКУЮ ЖЕ НАЗОЙЛИВУЮ, СВОДЯЩУЮ С УМА ЗЕЛЕНЬ?)

И его вдруг осенило.

Ивашкин вдруг вспомнил, ГДЕ он видел эту мерзкую зеленую харю, всю в отвратительных гноящихся прыщах, эти ужасные зеленые нечесаные патлы, эти зеленые мутные глаза и все прочее. Он это видел на плакатах, развешенных по городу три месяца назад в связи с антиалкогольной кампанией комитета городского Общества Трезвости.

По дурацкой идее исполнителя эта ужасная рожа изображала лик горького пьяницы, но на плакате черным по белому было начертано:

ДАДИМ БОЙ ЗЕЛЁНОМУ ЗМИЮ!

- Ну ты, удод! - еще раз пнул Ивашкина верзила. - Я же сказал тебе человеческими словами, КТО Я ТАКОЙ НА САМОМ ДЕЛЕ! Я тебе ясно сказал, что я всего лишь Пивной Барон. А вот мой шеф... МОЙ ШЕФ...

Сантехник благоговейно закатил глаза к потолку, но тут усатый наконец словно очухался от долгого сна и задергался, надеясь неизвестно на что. Сантехнику это не понравилось.

- Не трепыхаться! - вновь загремел он. - Смирно лежать! А я ведь предупреждал! Предупреждал же ведь тебя по телефону! Не я ли сказал, что кастрирую тебя, как блядского кота, если заявишься?

Усатый сдавленно закричал. Он явно не понимал, что происходит, и вяло сучил ногами, бессмысленно уставившись на схватившего его верзилу. Он походил сейчас на выброшенную из моря волной усатую рыбу в потертом рабочем комбинезоне. Ивашкину никак не верилось, что это жалкое создание еще несколько дней назад так жизнерадостно насвистывало дурацкие шлягеры, копаясь в прогнивших прокладках его ванного водосмесителя.

- Ага! - сказал верзила, что-то словно наконец сообразив. Одним движением своей железной кисти он перевернул усатого прямо в воздухе, совсем как жонглер. Ивашкин, пристально следивший за этой сценой, даже не успел сообразить, как же это так у него получилось. Теперь верзила держал усатого за одну ногу, вторая согнулась под действием силы тяжести в колене и елозила по заляпанным пивом обоям, оставляя на них черные дугообразные линии.

- Значитца так, - продолжал верзила, разглядывая усатого, словно только что выловил его из проруби. - Сперва получишь по заслугам ты... - он тряхнул свою жертву, да так сильно, что тот с треском въехал в пол головой. - А затем разберемся и с твоим бедным клиентом...

Ивашкин перехватил его зловещий взгляд и содрогнулся. Этот взгляд каждый раз действовал на него ужасным образом. Он словно насосом выкачивал из него всякую волю к сопротивлению, и теперь Ивашкин не мог пошевелить даже пальцем. В воздухе резко запахло свежей мочой, хотя Ивашкин прекрасно знал, что свежая моча не пахнет. Но этот чертов ПИВНОЙ БАРОН нагнал такого страху, что, пожалуй, впору было вонять не только свежей моче...

Из кухни неожиданно раздались страшные крики. Это орал усатый. Ивашкин с трудом пошевелил глазными яблоками, и это движение отозвалось в его голове дичайшей болью. Но краем глаза он все же успел заметить, что происходило там, на кухне...

На кухне происходило ужасное. Настолько ужасное, что переутомленный мозг Ивашкина не в силах был воспринимать все это. Ослабевшее от кошмарных переживаний зрение помутилось окончательно, и несгибаемый прежде человек погрузился в глубокий обморок.

Очнулся он от ударов по ребрам.

- Вставай, самозванец! - пинал его ногами зеленый верзила. Да ты еще и симулянт в придачу!

Ивашкин с трудом разлепил горящие от попавшего под веки пива глаза и содрогнулся от ужаса. Позеленевший пуще прежнего верзила склонился над ним, и в одной руке он сжимал окровавленный нож. Кровь стекала с лезвия прямо на Ивашкина, капала ему на лоб, текла по лицу, прямо за ворот рубахи. Сантехник тоже был весь перемазан кровью, и выглядел так, словно только что вышел из бойни. Ивашкин дернулся, силясь отползти в сторону, но верзила схватил его за волосы и резко притянул к себе. Нож отлетел, верзила принялся выбирать шланг, из которого продолжало хлестать пиво. Только сейчас Ивашкин сообразил, что по горло лежит в теплой и красной от обильной крови жиже. Пиво пенилось вокруг зеленых башмаков сантехника, оно образовывало круговороты вокруг самого Ивашкина. Ивашкин подумал о том, что сейчас прибежит наконец-то затопленная в очередной раз Изрыгиль, и этот кошмар закончится... Ивашкин любил сейчас эту зловредную старуху больше всей жизни. Но мечты эти были несбыточными. Ивашкин прекрасно понимал, что с любым соседом, который прибежит на помощь, ПИВНОЙ БАРОН разделается точно также, как разделался с усатым. Это был какой-то маньяк, которого не остановят НИКАКИЕ СОСЕДИ НА СВЕТЕ...