Андрей Печенежский - Отравители змей

- Но не стал! Предпочел другое. Что-то не позволило ему воспользоваться превосходством в силе... какая-то внутренняя грань неприятия... А ведь мог и заворот кишок незаметно подстроить - сунул бы Курицыну чего-нибудь вкусненького - и дело сделано. Никакой милиции не распутать, не совладал человек с продуктами питания, вуаля!

- А как легко он мог позволить себе отказаться от приглашения и не ходить в злополучную спальню, к Анестезийке в липкие сети! Или мог бы, опомнясь, утопить Владлена в ванной: давай, дескать, освежимся с перепою - и подтолкнул бы, и тот ни за что бы не выплыл! Или сделать из проволоки удавку - вот подышал бы Владлен! Или уколоть чем-нибудь ржавеньким, сделать ему заражения крови... но не стал! Внутренняя убежденность подсказала ему: прости их, Постулат, не делай ничего, само все сделается...

- И сделалось!

- И сделалось...

- А эти - самое элементарное осилить ленятся. Милицию пригласить, понятых, "скорую" вызвать - для составления акта о кончине...

- Чует кошка, чье сало съела!

- Опасаются, что сразу же угодят под подозрение! Так им и надо! Рыльце-то в пушку! А еще говорят, что поступают по совести! Враки, враки безбожные... А как он уходил! Как уходил! Вопреки законам смертного исхода! Трижды выкарабкивался, незаурядный, и трижды возвращался в пучину. Без всплеска, не указывая пальцем на того, кто, собственно, явился причиной... а ведь жизнь любил похлестче некоторых! И она его обожала!.. Человечище, шел босой, чтоб землю под собою чуять, наступил на веточку, а та и ужалила...

Верно, верно,- думает Анестезия,- все давно уже вышло за рамки разумного, "скорую" не вызвали, а ветки жалятся - но как привольно быть за рамками! В утробе я бы не выдержала и минуты, в утробе всегда полно вещей и положений, на которых ты повисаешь, как на вертеле, и потом уже ни к чему не способен, не можешь даже такой чепухи, как перестирать белье, наварить овсянки, дождаться мужа,- в то время как за рамками все это не имеет никакого значения, а возможны вещи куда как более романтичные и возвышенные, что в голову ни придет - то и возможно, о чем ни подумаешь - все с неба сыпется, и это неизменно радует и вдохновляет, даже когда ты ничего особенного не делаешь и не собираешься делать, потому что приобщился наконец к благодати не-делания, куда тебя влекло подспудно - ты волен даже не задаваться вопросом: о чем это я, зачем это, где это? - за рамками разумного можно ни о чем не спрашивать, само блаженство обязывает не знать вопросов, чтобы не обременять себя поисками ответов,- нехилое умозаключение,- думает она,- для домохозяйки - весьма и весьма, Курицын грохнется от зависти, хоть сам же и научил меня, сумасброд отчаянный,- пусть только объявится - умозаключу его так, что и про ворониных забудет, и про все остальное... да что это они - все стоят и стоят, присели бы, в ногах правды нет...

- Ее и в руках не так уж много. И в голове, и в желудке, и в позвоночнике. Если взглянуть на человеческий организм непредвзято - весь он состоит на девяносто процентов из воды, вот и льется она, перетекает, шумит по сообщающимся, слух забивает шумами. Напоминаю: я - телемастер, самый что ни на есть. Телевизор починить - особого героизма не требуется, в крайнем случае, на детали распустить его, дело мастера боится, а вот покойника поставить на ноги - тут я извиняюсь...

- А ведь он был среди нас одним из задающих тон, и всегда брал самую высокую ноту, на пределе самовыражения... напоминаю: сантехники мы, слесари-сантехники, на пределе самовыражения, до мертвой точки...

- С риском самовозгорания, телемастер я, самый что ни на есть, а Курицына мы не знаем, мы для него как бы не существуем даже, а он - со своей стороны, оттуда - как бы не существует для нас. Фата моргана, блеф, из головы вон, что и говорить...

- Телемастер прав! А соль, милочка, все же растворяется в организме, и в кровь она поступает будь здоров, в числе прочих питательных веществ. Один великий умник - его потом океанической волной накрыло,- пытался всех заморочить, утверждая, что соль не играет никакой положительной роли, что она лишь отягощает внутренние органы и губительно подтачивает их,- но давайте не грешить и скажем прямо: вы пробовали кровь на вкус - какова она? Быть может, вам она показалась сладенькой? Не хотите ли сиропчика, господа, вишнево-красненького... если и бороться с нездоровьем, то следует иметь в виду совсем другие вещи, соль тут ни при чем и не надо на нее наговаривать, милочка, а вам напоминаю: я - Отстоякина, мадам, и все мы тут братья и сестры, а Постулат Антрекотович непременно объявится, и зря вы не доверились ему, он может озолотить и все такое, это вам не Курицын с повесткой, а руки лучше всего придерживать на затылке, либо за спиной, либо просто в карманах,- чтоб не натворить чего-нибудь постыдного, а про дверцу вашу все равно ничего не известно: запирали вы ее, не запирали - кто докажет? Напомните скорей телефонисту, кто он, почему он здесь, заодно поделитесь с нами, откройте великую тайну: где это вы, любезная, видали мастера с руками, ходока с ногами, умницу с мозгами,- чернила, по-вашему, черные, а масло - масленное? - неужели это правда, мамочка? и это всего лишь скучный ковер, затолканный под телевизор - а не Постулат Антрекотович, который имел несчастье заглянуть к нам в гости и тут же в одночасье скончался? - кровь солью насыщается, оттого и солененькая, как же обойтись без соли, когда без нее не обойдешься, а вода шумит, прибывает, неисправимая грамбукса щедра, и шум от потока подавляет, крадет все прочие аккорды звучания, никто ничего расслышать не может, каждый норовит проговориться, пока не заклинило, пока хоть это для него возможно, но следовало бы сперва починить будильник, созвать толковых будильщиков, напомнить им, кто они такие - и пусть без промедле