Фрэнк Перетти - Пророк

Он почувствовал, что кто-то приближается, и обернулся. Карл и Рэйчел. Карл был возбужден, - Джон еще не видел его таким возбужденным; а Рэйчел просто с благоговейным страхом смотрела на Джона широко раскрытыми глазами.

- Вы... вы Джон Баррет, ведущий программы новостей? -спросила она.

- Да, верно.

- Откуда вам известно про Энни Брювер? Джон не понял, услышал ли он последние слова - услышал ли по-настоящему. Он взглянул на Карла.

- У нее была подруга по имени Энни Брювер, она умерла, - сказал Карл.

- Должно быть, вы слышали об этом, - сказала Рэйчел. -Об этом нужно сообщить в новостях!

Джон посмотрел на Карла, потом на Рэйчел, потом на часы и растерянно пролепетал:

- Э-э-э... так... когда вы... как вы...

- Я заканчиваю в девять. Тогда мы можем поговорить. Это всего через двадцать пять минут.

"Да. Не упускай возможности, Джон. Доведи это дело до конца".

- Хорошо... Конечно.

Рэйчел вернулась к работе с новой энергией. Карл скользнул на свое место несколько более оживленный, чем прежде.

- А что тебе о ней известно? - спросил он.

- О ком? О Рэйчел?

- Да.

Джон порылся в памяти, просто на всякий случаи.

- Ничего.

- А что тебе известной об этой Энни Брювер? На это Джон мог ответить лишь одно:

- Ничего.

В самом начале десятого было делом нескольких минут расплатиться за обед, найти свободную кабинку в глубине ресторана и заказать по чашке кофе без кофеина.

Рэйчел Франклин, восемнадцати лет, недавняя выпускница средней школы Джефферсона, была взволнована, встревожена, но рада поговорить с кем-нибудь, особенно с человеком, связанным со средствами массовой информации.

- В прошлом году я училась с Энни в одной школе, - сказала она, нервно теребя салфетку. - Мы с ней дружили.

Джон положил перед собой записную книжку-календарь и нашел несколько чистых страниц с прошедшими датами, на которых сейчас делал записи.

- Вы обе учились в старшем классе?

- Да.

- Когда она умерла?

- За две недели до выпускных экзаменов. В мае.

- В конце мая.

- Да. Она заболела в пятницу и умерла в воскресенье, мы ее так и не видели живой после пятницы. Мы все думали, что она умерла от какой-то загадочной инфекции, "токсического шока" или что-то вроде этого. Мы так и не поняли, как это могло случиться так неожиданно.

- Кто вам сказал об этом?

Рэйчел немного подумала, потом пожала плечами.

- Не знаю. Просто распространились такие слухи.

- Значит, никто из вас не слышал этого от самих родителей Энни?

Рэйчел энергично помотала головой.

- Нет, ни в коем случае. С отцом Энни лучше не связываться. Он злющий.

- Понятно. Итак... - Джон подсчитал в уме. - Энни умерла больше трех месяцев назад.

- Ага. - Рэйчел собралась с духом и потом просто сказала: - Я думаю, ее убили. - Она замолчала, борясь с подступившими слезами, и вытерла глаза скомканной салфеткой. -Извините. Я уже однажды прошла через это, действительно прошла.

Джон попытался прояснить смысл сказанного и попытался сделать это поделикатней.

- Убили? Вы имеете в виду, кто-то? Кто-то убил ее?

- Да. Женский медицинский центр. Знаете ту клинику на Кингсли, где делают аборты?

Новости Шестого канала освещали несколько демонстраций протеста, происходивших у той клиники, пока они не приелись и не перестали вызывать интерес.

- Да, в некотором роде знаю. Продолжайте.

- Я просто вычислила это. Я сама была в той клинике в позапрошлую пятницу... - Она остановилась. - Давайте я начну с самого начала. Летом я встречалась с одним парнем, так? И...ну, вы понимаете: я подумала, что забеременела. Ну вот... я знала о Женском медицинском центре. Все знают о нем. Многие наши знакомые девушки там бывали. В общем, я пошла провериться, понимаете? Пройти тест на беременность. И пока я там сидела в приемном покое, ожидая результатов теста, туда пришли еще четыре или пять девушек, из них несколько учениц нашей школы. Кажется, одну из них я даже узнала. И я понимала, зачем они пришли туда - то есть это совершенно очевидно, правда?

И вот мы все сидели в приемной, никто ни о чем не разговаривал, а потом пришла медсестра, вызвала первых двух девушек и увела их делать аборт. Потом женщина, обследовавшая меня, подозвала меня к окошечку и сказала: "Милая, вы беременны. Если вы готовы, мы можем все сделать сегодня и позаботиться о вас". Но я спросила, сколько это будет стоить, и она сказала: "Триста пятьдесят долларов наличными", но у меня таких денег не было, и она сказала: "Хорошо, а страховой полис у вас есть?", но у меня не было страхового полиса, а до получки оставалась еще неделя, и тогда она спросила, сколько у меня вообще есть сбережений и могу ли я пойти взять их и вернуться обратно, а потом принялась расспрашивать меня о том, какой у меня вообще доход, чтобы выяснить, отношусь ли я к категории малоимущих и имею ли право сделать аборт за счет государственных средств - и весь этот разговор становился просто дурацким.