Игорь Борисенко - Фантастика 2002. Выпуск 2

Но дойти не успел. Ее открыли с той стороны, после чего некоторое время ничего не происходило. Я находился у стены, сбоку от дверного проема, поэтому не видел никого вне комнаты. Вжавшись в стену как можно сильнее, я приготовился прыгнуть на первого, кто войдет внутрь. Однако все вокруг вдруг поплыло перед глазами, завертелось и стало мутным водоворотом, завлекшим меня в свои глубины. В отчаянии я осознал, что действовал неправильно. Да. Нужно было взять пистолет и пустить себе пулю в лоб…

Неизвестно, сколько прошло времени — может, минута, а может, и неделя. Никаких снов, никаких видений, никаких мыслей. Очнулся я от того, что кто-то легонько стукал меня по щекам. Опять? Я не открывал глаза, проверяя способность двигаться. Руки и ноги свободны, значит, сейчас я покажу им, как бить меня по лицу!

К счастью, на сей раз я снова смог сдержаться и не броситься на двух людей, которых увидел, открыв глаза. Одетые во все черное мужчины с увесистыми чемоданами в руках и торчащими из носов белыми трубками. Тут я понял, что в моем больном носу громоздится такая же, и осторожно потрогал ее пальцем.

— Больно? — участливо спросил один из незнакомцев, пониже ростом. Кроме того, он был немного упитаннее второго и обладал светлыми волосами и белесыми глазами.

— Я вколол вам обезболивающее, но оно еще не подействовало, — продолжил увещевания он. — Фильтр не трогайте, иначе опять свалитесь спать.

— Кто вы? — спросил я гундосо. Впрочем, они говорили ничуть не лучше.

— Прикрытие, — ответил второй незнакомец, мрачный брюнет с пронзительным взглядом. — Я — Клоун, а это — Акробат.

Когда его представляли, Акробат кивнул головой и ободряюще улыбнулся.

— Охрана усыплена, приборы выведены из строя мощным импульсом ЭМИ, поэтому нам ничего не страшно. Однако задерживаться не следует, Михаил, — снова сказал пухлолицый Акробат. Улыбка с него просто-таки не слезала, только выглядела она несколько натянуто. Клоун кивнул в подтверждение его слов и глянул на часы.

— Четыре минуты. Сейчас власти не хватились, что с Резиденцией случилось нечто странное, но скоро какой-нибудь смышленый посетитель не станет заходить внутрь, увидит тела и поднимет тревогу. Пойдемте!

Вслед за Акробатом я вышел из комнаты, а Клоун двинулся замыкающим. В коридоре было гораздо светлее, чем там, откуда я только что вышел, поэтому толком рассмотреть обстановку не удалось, в глазах потемнело. Я просто шел вперед и пытался думать — но это не получалось. Изредка тихий возглас Акробата предупреждал меня о том, что на дороге валяется тело спящего сотрудника КРиК.

— Как вам удалось их всех усыпить? — наконец спросил я, хотя не был уверен, что получу ответ.

— Газ в вентиляцию. Без цвета, запаха, побочных эффектов. Держится примерно полчаса, после чего распадается на неподдающиеся детекции и опознанию элементы. В комнате, где вас держали, вентиляции не было, поэтому до того, как открылась дверь, вы оставались в сознании. Прошу сюда. — Акробат пригласил меня в кабину лифта. Я не понял, куда мы ехали в нем — наверх или вниз. Какая разница. В холле все было мне знакомо. Кажется, будто вчера я преодолел это место вместе с Эрни… Персонажем компьютерной мистификации. Как же глупо я выглядел, аплодируя, пусть даже мысленно, его поддельной изобретательности!! Вокруг лежали тела — значит, здесь в самом деле много посетителей? Вот и два охранника у входа плюс еще один свисает с конторки. Упал на нее грудью, бедняга.

Сквозь послушно открывшуюся дверь мы вышли наружу. Какой-то гражданин удивленно уставился на нас. Очевидно, этот пожилой джентльмен направлялся в Резиденцию. Когда мы проходили мимо, Акробат достал из кармана пистолет и выстрелил ему прямо в глаз. Джентльмен качнулся в сторону и упал на ступени с гаснущим в уцелевшем глазе удивлением. Следом за нами побежал ручеек крови…

До стоянки флаеров мы добрались без дальнейших нежелательных встреч и ненужных жертв. Машина была столь же неприметной, как и ее хозяева. Акробат услужливо открыл передо мной заднюю дверцу, пока Клоун сноровисто, хотя и без видимой спешки, сложил в багажное отделение чемоданы. Я забрался внутрь, чтобы утонуть в мягком и просторном сиденье, в тишине и покое… Мои спасители молча устроились впереди и незамедлительно взлетели. Похоже, теперь им до меня не было дела? Я от этого только порадовался, ибо последнее, чего мне хотелось сейчас, — это говорить и думать. Единственным желанием было забыться мертвым сном, а очнуться от него где-нибудь далеко от всех неприятностей и никогда больше не вспоминать об этом прискорбном случае… Но стоило смежить веки, как стало совершенно ясно, что ни о каком покое не может быть и речи. Я не мог успокоиться. Я не мог уснуть. Я не мог не думать.