Александр Борисов - Там, где упал

– Спасибо, уже не надо! – ответил я совершенно искренне. – Все ненужное вымыто потом. Разве что завтра? Для аппетита…

– А ты все равно зайди!

Через два с половиной часа на палубе было чисто. Матросы смывали за борт остатки кровавого пиршества, рыбмастер возился с бочками, а боцман майнал их стрелами в трюм. Мы снова поставили трал, утюжили все тот же квадрат.

На вечернем совете подбивались итоги дня. Короткие выступления по ранжиру. – За начальником промрайона, – капитаны судов промразведки, за ними – "Тралфлот", и далее, по нисходящей. Мы, колхозники, – в последнюю очередь. Картина у всех одна, и в целом, довольно безрадостная:

– БМРТ "Лунь": Квадрат 1134. Глубины 400-650. Скорость полтора – два узла. За три с половиной часа – две с половиной тонны.

…Громче всех плакал наш Витька. Дескать, порвали трал, стояли, чинились. Сейчас, мол, меняем квадрат в поисках рыбы…

Насчет этого он молодец! "Если хочешь жрать за двух, – не лови хлебалом мух!" А то налетят конкуренты пестрой, голодной кучей! Установят курсы тралений, и ходи между ними, как Бобик на поводке! Никакого тебе творчества!

…Эфир опустел. Мы с капитаном остались одни. Он с опаской отодвинулся от приемника, как будто бы там, на той стороне эфира, кто-то сможет его случайно подслушать, и вполголоса произнес:

– Наша рыба мигрирует на "Медвежку". Я проверил желудки, и сверился со старыми записями. Даже помню примерный маршрут. Севрюков в таких случаях "садился на голову" стае. Может, и мы попробуем? Глядишь, и у нас что получится?

Он так и сказал, "у нас". Мелочь, а, черт побери, приятно!

– Ладно! – Витька поднялся. – Пойду, накажу штурманам, чтоб языком с корешами не трекали…

…Так мы и работали. Черпали из глубин, по потребности, и пахали, как прокаженные. – Без бани, без нормального сна. Иногда десять раз передумаешь: то ли сходить на ужин, то ли вздремнуть лишние полчаса? Прошло каких-то семь дней, а из трюма достали последнюю тару… И вот эта инспекция. – Баба на корабле! – Вот и не верь в приметы!

Мы подняли трал. Он, кстати, у нас был в полном порядке, не подкопаешься! Размер ячеи – семьдесят восемь. Это на три сантиметра больше, чем надо. Вот только рыбы в нем было до неприличия мало. – Тонна от силы.

Я, конечно, сказал все, что думаю. И об этой норвежской женщине, и обо всех ее близких родственниках. Крысю перекосило. Что-то из русского матерного, она поняла.

– Mister captain!

– Господин капитан, – перевел я с английского.

– Вы вели незаконный промысел в экономической зоне Норвегии. Прошу подписать протокол.

– Нет! – Витька покачал головой. Эту фразу он выучил наизусть от длительного употребления всуе. – Наше правительство не признает законность этих границ!

– Так и запишем, – привычно кивнула Кристин. – От подписи отказался! Разрешите фото на память?

…Через десять минут гости убыли восвояси. "К едрене матери на быстром катере!". Новая вахта поставила трал.

– Ну-ка глянь!

Брянский склонился над эхолотом. Под пером самописца дымилась бумага. Черные, жирные линии у самого дна сложились в неровный прямоугольник.

– Что скажешь?! – спросил капитан, потирая руки.

– Что скажу? – "обломал" я его. – Пока не поздно, сворачивай! Иначе порвемся! Это не рыба, это затонувшее судно!

Вахтенный штурман метнулся к штурвалу:

– Полный ход! Десять градусов вправо!

Как ни странно, на палубе никто не расстроился. Кое-кто даже обрадовался. Матросы ведь тоже люди. Им на промысле тяжелее всего. Не смотря на рыбацкую одержимость, каждому хочется отдохнуть.

Даже Игорек улыбался:

– Антон! Включи, пожалуйста музыку! Все веселей!

– Ладно, включи! – разрешил капитан. – Ну, как на такого сердиться?

Я смотался в "трансляционную". Поставил кассету. Щелкнул тумблером "Верхняя палуба". Над просторами громыхнуло:

"Было время, был я беден

Без причины, просто так…"

Ушла рыба, мать ее за ногу!

На вечернем совете "прорезался голос" у начальника промрайона:

– Отношение к учебным тревогам на судах "Севрыбы", прямо скажу, безобразное! "Прошу обратить внимание… принять меры… усилить контроль…"

Чего это он? Еще не конец месяца…

Наконец, ФНП выдохся:

– Я, вот тут, подписал циркулярную радиограмму, – произнес он, довольно мстительно. – Ясность, исполнение подтвердить!

– Что делать-то будем? – мрачно спросил Витька. – Добираться здесь, на помойке, или опять в поиск?

– Сходи-ка пока вздремни, – посоветовал я. – Утро вечера мудренее…