Роберт Хайнлайн: Космическое семейство Стоун. Корабль «Галилей»

— Хейзел, — повернулся к ней сын, — если ты намерена поощрять выдумки мальчишек…

— Вовсе нет! Вовсе нет! Чисто умозрительная дискуссия. Вот на «Дугласе» они могли бы заработать. У «Дугласа» очень удобный…

— Хейзел?

Бабушка умолкла, затем задумчиво проговорила:

— Я знаю, на Луне существует свобода слова — сама писала в декларации.

— Знаете, мальчики, — снова обратился Роджер Стоун к сыновьям, когда торговая палата решила включить в свою молодежную программу курсы пилотов, я это приветствовал. И был за, когда они решили выдавать юношеские права тем, кто закончит курсы с отличием. Когда вы получили ваши корочки, я ужасно гордился. Это игра для молодых — торговым пилотам выдают права в восемнадцать лет…

— А на пенсию их отправляют в тридцать, — добавил Кастор. — У нас времени в обрез. Не успеешь оглянуться, как станешь слишком стар для этой игры. — добавил Поллукс.

— Замолчи. Сейчас я говорю. Если вы думаете, что я возьму деньги из банка и позволю двум юным питекантропам болтаться по Системе на развалюхе, которая, того и гляди, взорвется при первой же двукратной перегрузке, вы глубоко ошибаетесь. Кроме того, в будущем сентябре вы отправляетесь учиться на Землю.

— Мы уже были на Земле, — ответил Кастор. — И нам там не понравилось, — добавил Поллукс.

— Слишком грязно.

— И слишком шумно тоже.

— И кругом одни земноводные, — закончил Кастор.

— Вы там пробыли две недели, — отмахнулся мистер Стоун, — и не успели получить полного впечатления. Вы полюбите Землю, когда привыкнете к ней. Научитесь ездить верхом, играть в бейсбол, увидите океан… — Много грязной воды, — ответил Кастор.

— Лошадей едят.

— А уж бейсбол этот… — продолжал Кастор. — Бессмысленная игра. Как это можно вычислить траекторию при одном «дж», чтобы выйти на точку контакта с мячом в свободном полете? Мы не чудотворцы.

— Я же играл в него.

— Но ты вырос при одном «дж» — у тебя искаженное представление о законах физики. И зачем нам, собственно, учиться играть в бейсбол? Мы же не сможем играть в него здесь, когда вернемся. Так и шлем можно разбить. Спорт — это не главное, — покачал головой мистер Стоун. — Играть в бейсбол или не играть, это ваше дело. Но вам нужно получить образование.

— А чем плох техникум Луна-Сити? Чего он нам не дал? Ты, папа, все-таки был членом комитета по образованию.

— Нет, я был мэром.

— Это делало тебя членом комитета ex officio «По должности (лат.). Здесь и далее примеч. пер.» — Хейзел нам так сказала.

Мистер Стоун покосился на мать. Та смотрела в пространство. — Наш техникум хорош в своем роде, но мы не можем дать его ученикам полноценное образование. Все-таки пока еще Луна — окраина цивилизации. — Но ты же сказал в прощальной речи, — прервал его Поллукс, — что Луна-Сити — это будущие Афины и надежда новой эпохи.

— Поэтическая вольность. Техникум — еще не Гарвард. Разве вы, ребята, не хотите увидеть великие произведения земного искусства? Разве не хотите познакомиться с великой литературой Земли?

— «Айвенго» мы читали, — сказал Кастор.

— А «Мельницу на Флоссе» читать не хотим, — добавил Поллукс. — Мы предпочитаем твое творчество.

— Мое творчество? Это же не литература. Скорее инсценированная страничка юмора.

— А нам нравится, — твердо сказал Кастор.

Отец перевел дыхание.

— Спасибо. Ты напомнил о том, что мне надо ночью сотворить еще целую серию, а посему я прекращаю дискуссию. Во-первых, вы не сможете взять деньги без отпечатка моего большого пальца, а я с этого дня буду носить перчатки. Во-вторых, вы еще слишком малы, чтобы получить постоянные права. — Ты можешь устроить нам временные права, действующие в Системе, а к тому времени, когда вернемся, может, дорастем и до постоянных.

— Вы еще малы!

— Слушай, папа, — заметил Кастор, — только полчаса назад ты одобрил мою идею, что одиннадцатилетний малец может управлять кораблем.

— Я прибавлю ему лет!

— Это испортит всю идею.

— Да провались она! Это всего лишь литература, к тому же низкопробная. Просто трюк, продажа номера. — Стоун подозрительно посмотрел на сына. — Кастор, ты нарочно подсунул мне эту мысль. Чтобы было на что опереться при защите своей безумной затеи, так?

— Отец, как ты мог подумать такое? — вознегодовал Кастор. — Я тебе дам «отец». Я пока еще могу отличить кукушку от ястреба. — Кто ж не может? — вставила бабушка Хейзел. — Класс «ястреб» — чисто торговый тип, а «кукушка» даже лучше «Дугласа». Мне нравится ее раздельное управление.