Поначалу они с дядькой Прокопом выезжали верхом на прогулку, ну а потом в лесу Гриц переодевался и появлялся в деревне в далеко не благородном виде. С мальчишками свёл знакомство, с мамой своей подруги. Сказал, что сын портомойки при царской усадьбе, а сюда убегает, чтобы его не заставляли шлепать вальком порты — он ведь не баба. Это объяснение не вызвало подозрений.
У крестьян жизнь не такая, как в теремах и палатах — много свободнее. А главное — у них куча интересных дел. Рыбная ловля и петли на зайцев. Починка забора или заготовка лозы. Как драть лыко и вырезать ложки. Огород пропалывать утомительно, но он ведь не слабак, чтобы ныть. Опять же если и не говорит никому о своём благородном происхождении, то уступать первенства в любом занятии царевичу не к лицу. То есть — сдаваться без борьбы.
Родители в загородную резиденцию наведывались редко, а сына в столицу призывали и того реже, поэтому причин для того, чтобы отказать себе в доступных удовольствиях было немного. Живой ум, подвижность и весёлый взгляд сына радовали царственную чету каждый раз, когда они сюда наведывались, за что и дядьке и челяди и учителям выражалось удовольствие… и всё продолжалось по-прежнему.
И вот что-то с Наташкой стало не так. В смысле — у Гришки появились к ней какие-то новые чувства. Иной интерес.
* * *
К визиту батюшки и матушки рана на боку Гришу уже не беспокоила. Затянулась и почёсывалась, однако носить повязку больше не требовалось. Да и рука действовала почти без ограничений. Наталья перестала к нему заглядывать, зато он продолжил наведываться в деревню и помаленьку принимал участие в ребячьих затеях или делах, к которым привлекали подростков. Ночное — выгон лошадей на пастбище после наступления темноты — это оказалось интересно. И купание голышом в тёмной, как смола воде, и посиделки у костра со страшными историями, и варево в котелке, куда кто только чего не положил.
Царевич черпал впечатления полной ложкой, получал подзатыльники, когда плоховал, давал сдачи, если полагал обиду незаслуженной. С Федоткой не разговаривал ни разу. Спросил у Кольки рябого, откуда этот паренёк взялся. Тот и поведал, что с Берестовской усадьбы заглядывает. Туда, мол, батюшку его перевели по службе в начале этого лета, вот он и повадился в их деревеньку, а чего повадился — кто знает? Если его не трогать — то не дерётся, а если дерётся, то больно. Так что пускай ходит.
Гриня тоже не против. Пускай ходит. Его больше тревожит, успеют ли родители уехать отсюда до Ивана Купалы. Очень уж хочется ему посмотреть на хороводы в лесу, прыгнуть через костёр, а потом взять за руку Наташку и поговорить с ней под ракитой. Не про геометрию поговорить, а о вещах действительно сложных. О будущей жизни и прошлой дружбе. Они ведь не дети уже.
Обычай гулять в лесу в самую короткую ночь года сохранился с древних времён и блюдётся неукоснительно. Этот праздник в деревнях отмечают охотно, наверное, потому, что за ним начинается покос — время страдное, за которым вскоре следует жатва, а потом подходит срок уборки огородов. Дальше крестьянский быт наполнен трудом до самого снега, после выпадения которого жизнь замирает до весеннего сева, что раньше масленицы не начнется.
На полянах жгут костры, водят хороводы. Расстилают поверх травы скатерти, уставляя их обильным угощением. Для детей — пряники, для отцов семейств — меды стоялые, сладкая бражка девкам и бабам. Но само таинство праздника происходит в сторонке от мест, где шумит застолье. Парни и девушки, что на выданье, отходят парами в сторонку, чтобы потом испросить родительского благословения. Нет, не каждое лето такое случается, но уж если случилось молодым людям познать друг друга в эту ночь, то считается дело это благословенным и для всех добрым знаком.
Бывает, что и не случится в эту ночь воссоединения между молодыми, или случится, но не станут они от этого близкими людьми. Или не случиться, но пообещают парень и девушка друг другу, что будет это позднее, а пока они просто станут дожидаться нужного времени. Как бы ни было, но нет в этой ночи ничего грешного или запретного — дозволено всё, кроме драк между парнями. Да и чего уж греха таить — между девками. Кто бы кого ни позвал под ракиты, полагается пойти, а уж там в спокойном уважительном разговоре решить всё миром.
В прошлом году Гриша с Наташей уходили от света костров и долго сидели на поваленном дереве, разговаривая о своих мечтах и думах. Географикус, что рассказывал о далёких землях, увлёк их своими уроками и оба хотели попутешествовать, побывать в новых странах, посмотреть мир и познакомиться с разными людьми. Об этом и толковали. Иногда на испском, иногда на чайском — языкам их учили крепко.
Читать дальше