Юрий Петухов - Как там в Париже

Но мысль эту, как туманно-нереальную, Листиков прогнал, отмахнулся от нее словно от назойливой летней мухи.

Наутро Дугин и Гугин встали рано - Пьер не дал им разоспаться, поднял звонком ни свет ни заря. Сегодня предстояло главное, основное, то, ради чего и приезжали. Сборы были недолгими.

Стеклянный вестибюль, огромный холл, лифт размерами с комнату и переходы, переходы... Все оглушало, давило, раздражало. После вчерашнего голова была несвежей, глаза просили покоя, да и сердечко начинало пошаливать - то встрепенется, то замрет. Под рубашкой по спине ползли противные холодные струйки пота. О них-то больше всего и думал сейчас Семен Михайлович - еще проступят сквозь ткань пиджака, набухнут темным пятном, что тогда? Позор!

Гугин был посвежее на вид. Но соображал туго: несколько раз тыкался носом в чужие двери, виновато ухмылялся, шутил невпопад. А в целом все было о'кей. Тем более, что и аперитив прибавил сил, поднял настроение.

Не хватало как раз Пьера. Без малого за две недели они привыкли к нему, как к собственным теням, и с трудом обходились без этого беспечного, расхлюстанного парня с манерами денди. Чего-то не доставало для полноты восприятия мира. И не то чтобы скучно было или неловко, а как-то... не так, одним словом.

Вместо Пьера к ним приставили пожилого респектабельного месье в дымчатых очках, сквозь которые не было видно глаз. Лицо у него было розовым, словно рожица младенца, волосы редкие и прилизанные. К тому же, говорил он по-русски через пень-колоду, путался, многого не понимал.

Пока шли Гугин все ныл:

- Слушай, Михалыч, меня же моя Нелька живьем съест! Сожрет с потрохами! Прошу тебя, ну в знак дружбы нашей - давай кончать с ними!

- Еще и не начинали, - также шепотом ответствовал Семен Михайлович, все пытаясь согнать с лица угрюмую гримасу и придать ему благодушно-приветливое выражение. Не получалось.

- Завтра можно не считать: сборы, туда-сюда и тютю! настаивал Гугин. - Мне труба, если ей чего по списку не привезу, - он все норовил вытащить из заднего кармана брюк список, показать, хотя и прежде показывал не раз, в отеле, безопасней к нашему старику с пустыми руками вернуться, чем к ней!

- Не вернемся! - Семен Михайлович помрачнел еще больше.

- То есть?! - остановился ошарашенный Гугин и выпучил глаза.

- С пустыми руками, Боря, - улыбка появилась на полных губах Семена Михайловича, - порожняком не вернемся. А по магазинам успеется еще. У меня тоже родственнички. И заказов не меньше твоего.

Пришли. Испытательный стенд стоял посреди зала и весь так и сиял, так и поблескивал - любо-дорого глядеть было. Одних кнопок, клавиш, ручек и рычажков - не счесть. Откуда-то сбоку слышалась торопливая чужая речь с раскатистым "р", это кто-то из технического персонала пояснял назначение системы, ее достоинства. Гугин весь превратился в слух, навострился.

Ознакомление шло минут сорок. Новый переводчик с розовым лицом переводил бестолково, путая технические термины, перевирая смысл. Даже Семену Михайловичу стало ясно, что в радиоэлектронике он, как говорится, ни бум-бум. Гугин потихонечку бубнил свое.

- Михалыч, ты же прекрасно знаешь, любая система, а тем более в нашей-то отрасли, это же черный ящик, чтоб ему пусто было! Ведь нас чего интересует? Вход-выход! Что имели на входе и что получили на выходе - вот и дел-то всех!

- Не тараторь, - мягко оборвал его Семен Михайлович, вникай лучше!

- Да здесь целый институт, если запустить, год разбираться будет!

- Не морочь мне голову, Боря, - Семен Михайлович, продолжая любезно улыбаться фирмачам, говорил в треть голоса, - и кстати, без демагогии если, - твои ребята потянули бы такую штуковину?

- Да кто ж ее знает! - Гугин еще больше вытаращил глаза, белки яблоками выкатили. - Ежели поднатужиться, конечно, может, и осилили бы. Корпус не такой сияющий был бы, наверное, а с начинкой кое-как бы управились...

- Так чего же?

- Чего - чего? - переспросил Гугин.

- Чего, говорю, не сделали?

Гугин задрал подбородок кверху, раздул щеки.

- А работы сколько? Начинать-то надо было лет семь назад, с нуля. Кто же знал! Нам сверху заказа не спускали... да чего теперь руками махать. Вон, все уже готово, и кнопочки блестят - только плати!

Семен Михайлович не слушал, что там говорили фирмачи, его волновало другое - не дай бог они поймут гугинскую болтовню! Трепач! Управились бы, говорит! Пустомеля! Да куда нам со своим-то рылом в этот международный ряд! От сохи да к суперкомпьютерам? Не-е, шалишь! Кланяться надо, головушкой об пол бить да помалкивать, затаив восхищение, чтоб видели - люди понимающие, могут оценить, чтоб, если еще чего, так снова продолжить плодотворные контакты, на долгосрочной основе так сказать... А он, лопух, - сами, говорит! Да таких надо из нашего перестраивающегося общества гнать метлою! И-эх-хм, переборщил, однако, ведь молод еще, глуп, пооботрется. Но в следующий раз - не-ет, решил Семен Михайлович, больше он у меня ни ногой, мальчишка, а еще называется начальник центра испытаний!