Дэниел Галуи - Слепой мир. Сборник

— Симулятор, — подвел я итог, — покажет нам дорогу к золотому веку в человеческих отношениях. Он позволит нам освободить разум человека от последних следов его животного происхождения.

Сичкин принял у меня эстафету:

— Перед тем как ответить на ваши вопросы, я хотел бы коснуться некоторых более прозаических деталей. Вначале наша фирма занялась этим проектом как обычным коммерческим делом. Однако мы уже давно отказались от такого подхода. Мы хотим бросить все силы нашей организации на службу тем великолепным результатам, которых мы вправе ожидать от симулятора.

Я дал ему возможность увязнуть поглубже. Еще настанет момент, когда мне будет достаточно лишь упомянуть о заговоре, который связывает его с партией.

— «Реако», — продолжал разливаться он, — будет тем не менее выполнять и некоторые коммерческие функции. Я об этом сожалею, но это неизбежно. Конечно, мы могли бы попросить помощи у правительства; но мы не желаем быть ни у кого в долгу. Нам нужно быть абсолютно независимыми!

Один из журналистов тут же выскочил:

— А что же вы понимаете под некоторыми коммерческими функциями?

— Только то, что симулятор может принести значительные доходы, которые необходимы для обеспечения его же нормальной работы. Следовательно, «Реако» должна будет заключать коммерческие контракты, правда, лишь в самом минимальном объеме, только чтобы ликвидировать годовой дефицит, увы, неизбежный даже после дополнительного взноса в двести пятьдесят миллионов долларов, которые я сделаю в этот фонд.

Аудитория была в восторге, что еще больше затянуло веревку на шее крошечного Сичкина.

В течение получаса мы отвечали на вопросы. Было ясно, что для скептицизма у присутствующих не осталось ни малейшего повода. После ухода представителей прессы Сичкин сделал несколько танцевальных па и бросился мне на шею.

— Браво, старик! — воскликнул он. — Вы были великолепны! Даже я не смог бы выступить лучше!

На следующий день поток информации и комментариев к интервью Сичкина обрушился на город. Во всех передачах, статьях, комментариях и отчетах не прозвучало ни единого отрицательного отзыва. Никогда еще общественность не была захвачена чем-либо более, чем «великими гуманитарными усилиями» Сичкина.

Уже к полудню муниципальный совет и Сенат приняли хвалебные резолюции, да и Конгресс готовил документ в тех же тонах.

Огромное количество новых организаций поддержало эту «благородную инициативу». В результате двух массовых митингов сформировались общественные комитеты с гордыми названиями: «Симулэлектронные самаритяне» и «Завтрашний день человечества». Трудно было найти человека, которого не захватил бы этот поток идеализма. Попались буквально все.

Почувствовав, что ветер задул в другую сторону, Ассоциация дипломированных социологов осмотрительно уменьшила количество Демонстрантов, оставив лишь символическую группу в десять человек, да и то пришлось усилить их охрану, иначе сторонники Сичкина линчевали бы их.

Что касается меня, то я пребывал на гребне волны энтузиазма. Не только мои проблемы и сомнения исчезли благодаря Коллинзворту: я был полностью уверен, что смогу победить Сичкина и партию.

Радуясь своему возвращению к норме, я связался по видеофону с Джинкс и пригласил ее поужинать. Хотя, казалось, ее не особенно воодушевили «гуманитарные усилия» Сичкина, она приняла мое приглашение. Мне же было немного не по себе, потому что я уловил ее колебания.

Я очень хотел, чтобы наш вечер прошел хорошо, и повел ее «К Жану»: изысканная публика, соответствующие цены, обстановка двадцатого века, «тщательно сохраняемая уже двумя поколениями владельцев», как возвещала реклама.

В конце концов Джинкс немного оттаяла, ей понравились вкусные запахи, идущие с кухни — «натуральные продукты, никакой синтетики!». Пока мы ждали заказа, она слегка оживилась благодаря старомодной гармонии, которая нас окружала: столы и стулья грубо функционального вида, скатерти из «ткани», электрические лампочки накаливания и маленький струнный ансамбль, игравший старинный рок-н-ролл.

Когда официантка принесла ужин, Джинкс окончательно поддалась очарованию этого старинного ресторанчика.

— Вам в голову пришла замечательная мысль! — воскликнула она, попробовав салат из настоящей зелени.

— Я рад, что вам нравится. Мы можем повторить, если хотите.

— Конечно, хочу!

Но неожиданно она снова сникла. Может, она все еще не доверяет мне?