Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

Эркин шёл быстро, но не настолько, чтобы его потеряли из виду. Крутил, петлял. Преследователь не отставал. Если у сволочи пистолет, то игра получается слишком рисковой. Но… хотел бы застрелить, так застрелил бы уже. Теперь так…

Рассел старался не отпускать индейца далеко. Сначала он испугался, что индеец сразу сбежит в Цветной квартал, а там одинокому белому слишком опасно, туда и днём полиция только полным составом патруля рискует забираться. Но индеец, похоже, не заметил слежки и не спешил. Крутился среди домов, изредка оглядываясь, и Рассел едва успевал спрятаться в тени или за углом. Ну что ж, тем лучше. В крайнем случае, пистолет с собой. Индеец словно почувствовал что-то, стал чаще оглядываться, прибавил шагу. Рассел вытащил пистолет…

Эркин оглянулся ещё раз, проверяя, не отстал ли беляк, и побежал. Уже по прямой к городскому парку. Там в это время никого нет, никто не помешает, но и не поможет никто. Зато далеко от дома, и если что, то Женя не при чём. Добежав до границы парка, он с ходу перепрыгнул ограду. В этом месте невысокая, со стороны улицы, каменная кладка прикрывала отвесный почти десятифутовый обрыв. Приземлившись на четвереньки, Эркин мгновенно вскочил на ноги и кинулся назад, прижался спиной к холодной кладке, укреплявшей склон. И прислушался. Если слишком оторвался, то, потеряв его, беляк может и обратно попереться. Обидно будет. Эркин подобрал несколько камешков, вытащил из кармана и раскрыл нож. И стал ждать.

Тучи поредели, и луна просвечивала размытым неясным пятном. Задыхаясь, Рассел подбежал к ограде и остановился. Неужели упустил? Обидно. Найти в ночном парке прячущегося практически безнадёжно. Но… но неужели у скотины здесь логово? Хотя… Это днём в парке цветных не бывает, разве только муниципальные уборщики и то на центральной аллее, а ночью ни одного белого. Так что… Вполне возможно. Соорудил себе шалаш в укромном месте, всё-таки индеец, могла сработать генетическая память. Но сейчас ночью… Если б хотя бы фонарик был, или луна поярче… Что это?

Эркин слышал над головой тяжёлое дыхание. Что, сволочь, запыхался? Потерял? Ну, так поможем. Он кинул камушек в ближайшие к откосу кусты, и те отозвались шёпотом, стряхивая дождевые капли и листья. А второй чуть подальше, вот так.

Прячется в кустах? Ну, была, не была. Надо довести до конца. Логического. Рассел встал на низкую каменную ограду, примерился, чтобы попасть на чистое место, и прыгнул. Ему с трудом удалось удержаться на ногах, ботинки разъехались на мокрой траве. Сжимая в руке пистолет, Рассел осторожно шагнул к ещё шелестящим кустам, ещё…

Когда беляк спрыгнул, Эркин разжал кулак, высыпая уже не нужные камешки, и приготовился. За своим шумом беляк не услышал и не обернулся. Удачно. Шагнул к кустам, ещё… Пора, а то вдруг обернётся. Беляк остановился, и Эркин прыгнул ему на спину. Зажал локтем левой руки горло, рванул на себя и с силой ударил рукояткой ножа под дых. И тут же повернул нож рукояткой к себе, чтобы бить остриём. Но тело беляка уже обмякло и висело на локте Эркина. Ну, а теперь так… Только быстрее, а то он уже трепыхается.

Сознание возвращалось очень медленно и очень больно. Рассел попробовал шевельнуться, и сразу ощутил тиски на шее и холод лезвия на животе. И сразу всё вспомнил. Пистолет… он его выронил, когда страшная боль рванула его за горло. Он беспомощен и в полной власти этого… только шевельнись, и тебе взрежут живот.

— Слушай, гнида, — шёпот обжигает ухо, — если я тебя, суку, ещё раз за собой увижу, сильно пожалеешь, что родился. Понял?

— Я понял, — хрипло через боль в зажатом горле выдавил Рассел. — Отпусти меня.

— Ща!

И новый удар в живот бросает его в беспамятство.

Ударив беляка опять рукояткой — здоровский приём показал Андрей — Эркин с силой оттолкнул его от себя. Беляк упал ничком. Эркин отпрянул назад, повернулся к откосу, подпрыгнул, уцепился за верх кладки, подтянулся, скребя носками сапог по стыкам… ну, ещё чуть-чуть, и ещё… есть! Он скатился на другую сторону и быстро вскочил на ноги. Теперь ходу, пока беляк не очухался и не забазарил.

На этот раз он ощутил себя лежащим на земле. Рассел медленно поднял голову, и это движение сразу отозвалось болью в шее. "Да, такой задушит, и никаких следов борьбы не будет", — попытался он пошутить. Преодолевая боль и тошноту, встал на четвереньки, на колени и наконец смог выпрямиться в полный рост. Пистолет… вот он, лежит. Не взял. Хотя… ну да, зачем спальнику пистолет, он и голыми руками… справляется. Рассел нагнулся за пистолетом и страшный приступ рвоты бросил его на колени.