Олег Бондарев - Транслируйте меня

Впрочем, плевать. Пусть горят в аду.

– Почему? – спросил я, непонимающе глядя на Фила.

Ночью мне так и не удалось нормально поспать: сколько я ни ворочался, сон не шел. Только под самое утро я на пару часов закрыл глаза, а когда открыл, уже стоял в ванной с зубной щеткой в руках.

Утренний кофе немного меня взбодрил, однако, едва мы поднялись на борт, усталость вернулась. Теперь я клевал носом модный журнал, который мне притащила стюардесса, и мечтал о мягкой подушке. Беседа с Райсом если и оживляла меня, то лишь чуть.

– Потому что иначе тебя с твоими синяками пришлось бы тройным слоем пудры обсыпать, – хохотнул Филипп.

– Давай, подшучивай надо мной, – сказал я. – Самое подходящее время, в самом деле.

– Ну, будет тебе. Я же хочу, чтобы ты отвлекся, вот и все!

– Знаешь, момент действительно неподходящий. У меня вообще-то отец недавно умер, смекаешь? А вчера похороны были…

– Ну что ты завелся-то, Марти? Я просто подумал…

– Нет. Ты ни черта не подумал. И я надеюсь, это была разовая оплошность, потому что в противном случае мне придется искать другого агента.

Он некоторое время смотрел на меня, не понимая, серьезно ли я говорю или все же иронизирую.

– Отвернись, – велел я. – Не хочу больше болтать, к черту тебя.

Желваки на его лице заходили ходуном, однако он смолчал. Даже кивнул, прежде чем отвернуться.

Вздохнув, я откинулся на спинку и закрыл глаза.

К черту, к черту все. Надо выспаться. Сразу по прилету надо мчать на студию – транслировать «Американского идола», а это довольно ответственная передачка!

Удивительно, и как они продержались без меня целый день?..

– Ты что, сдурел?! – воскликнул Ворнер, режиссер «Замкнутого пространства».

– Держись, держись, Марти… – шептала Жанна.

Она дышала часто, тяжело: наверное, ей было совсем непросто тащить пьяного меня на своих хрупких плечах.

– Вон мой кабинет, – едва ворочая языком, сказал я.

– Где? Этот?

– Да! Давай быстрей, две минуты до эфира…

– Марти! Ты меня слышишь? – разорялся Ворнер.

– Ну, слышу, слышу…

– Какого хрена ты творишь? Ты собрался в таком виде выходить в эфир?

– Ну… да. Я ведь не ведущий – меня-то не видно на экране!

– Зато видно твои мысли. Ты жутко пьян, как ты сможешь транслировать?

– Смогу. Я… я читал сценарий.

– Пусть пробует, Ворнер, – вмешался один из помощников. – До эфира две минуты. Если что, пустим повтор.

– Ладно, черт с ним, – махнул рукой режиссер. – Пусть. Но будьте наготове, потому что повтор нам точно понадобится, и очень скоро!

– Эй, Ворнер, старик, все будет хорошо! – заверил я.

Жанна втащила меня в кабинет, с трудом усадила в кресло и, отступив к стене, смахнула со лба пот.

– Фух!.. – она съехала вниз, замерла на корточках, закрыв глаза. – Ну, ты и боров стал…

– Полегче в выражениях, шлюха! – озорно воскликнул я. – Иначе останешься без сладкого!

Она с ненавистью посмотрела на меня.

– Чтобы в следующий раз была поумней, – наставительно изрек я.

– Иди в жопу, Марти, – процедила она. – Следующего раза не будет.

– О нет, обязательно будет! – заверил я. – Твои сутенеры мне не откажут.

– Я скажу, ты меня бьешь. Или что ты извращенец.

– Думаю, если я заплачу им вдвое больше, они закроют на это глаза.

– Какой же ты стал мразью, Марти, – покачала головой Жанна.

– Заткнись, – разозлился я. – Заткнись, или я проломлю твою тупую башку!

– Я хочу уйти, – сказала она, поднявшись. – Дай мои деньги, и я пойду.

– Черта с два… А впрочем, вали. – Я дрожащей рукой вытащил из кармана шорт свой бумажник, отсчитал восемь стодолларовых купюр и, скомкав, швырнул их проститутке: – Держи! Там даже больше – на тот случай, если я тебя чем-то обидел!

– Мразь, – сухо сказала Жанна.

– Собирай свои деньги и проваливай, пока я действительно тебя не треснул.

Она хотела казаться высокомерной, но не могла: деньги были разбросаны по полу, поэтому ей пришлось опуститься на четвереньки, чтобы их собрать. Наконец она встала и, оправив задравшийся подол платья, вышла прочь. При этом шлюха не забыла презрительно фыркнуть, прежде чем со всего маху захлопнуть дверь.

– Чао-какао! – донеслось из коридора.

Я включил ноутбук и надел на голову обруч, однако мысли мои безобразно путались, и всему виной была именно проклятая Жанна. Вот же неблагодарная тварь! Будто бы она каждый день трахается со звездой такого масштаба!

– Тридцать секунд до эфира! – объявил ассистент.