Максим Перельман - Переход

— А если не удастся убедить?

— Всегда удастся, — ответил пришелец. — Возможно, кому-то и удавалось перейти границу и слиться с Богом, но я думаю, что их было весьма немного, можно пересчитать по пальцам. Даже праведность не ведёт душу к вечному блаженству, поскольку, чем более безгрешен и праведен был человек на Земле, тем легче убедить его душу в том, что он грешник. А единичные случаи общей картины не меняют.

Мне стало так грустно от сознания обречённости человека на Земле во всю его короткую жизнь, что я чуть не заплакал.

Он заметил это и сказал: — Вот видишь, каково в этой, как у вас говорят, «юдоли печали». Но мы с твоей помощью заставим Создателя понять, какой грех он совершил, создав свой мир, и, может быть, Он будет нам благодарен. Прощай. Если захочешь меня увидеть, просто позови.

Я понял, что он сейчас исчезнет, а я останусь опять один. И чтобы задержать его, я спросил:

— И всё-таки, в какой мир мы попадём? С чем соединимся и чем станем?

Мне показалось, что я его уже слишком достал своими вопросами, и он сейчас растворится в воздухе. Но он остался и ответил:

— В Том Мире мы навсегда получим счастье и покой, который трудно описать словами. Ты ведь уже чувствовал, как хорошо тебе было без тела, когда ты находился в нашей пирамиде? При этом ты не попадал Туда, куда мы все стремимся, ты только на короткое время остался без тела, но даже в те минуты ты не очень хотел в него возвращаться. А Тот Мир, или, как вы его называете, Тот Свет, который откроется, мир нескончаемой радости и блаженства. На Земле все пожирают друг друга, это закон существования этой планеты. И те, которые попадают сюда, будучи чистыми и светлыми по своей сути, вынуждены подчиняться этим законам. Они, волей неволей, тоже становятся хищниками. Этому нет места Там, куда мы стремимся. Там нет богатых и бедных, нет тюрем и дворцов, нет жестокости и насилия, ни болезней, ни смерти. Нет ничего того негативного, что есть в этом плотном мире, но то немногое прекрасное, что ты чувствуешь здесь, существует и Там. А если быть точным, то это прекрасное существует на Земле только потому, что с огромными препятствиями доходит Оттуда.

— Так что же, природа нашего земного мира исключительно негативная? А все то позитивное, что существует, это — потустороннее? Из другого мира? — спросил я.

— Да, Макс, именно так. Музыка, стихи, умные книги, светлые, добрые, возвышенные чувства, это всё — оттуда. А природа нашего низшего мира не то чтобы негативна, как ты сказал, она просто другая, и она не приспособлена для обитания человека. Она губительна для его истинного Я, губительна для души. Земной мир слишком твёрд и слишком ограничен, и его законы, как и все законы материи, очень жестоки, порой непереносимо жестокие для души. Ей нужно или измениться и подчиниться им, или же терпеть бесконечные удары судьбы и страдания. И в том, и в другом случае она несчастлива. И не счастлива только по одной причине — просто она не на своём месте. А когда во Вселенной что-то не на месте, от этого нет никакой пользы никому. Приведу пример. Возьмём фонарь — хорошо знакомый тебе предмет, верно?

— Да, — ответил я.

— Фонарь должен светить, в этом его единственное предназначение. Фонарь работает от батареек, а батарейка, как известно, имеет два знака — плюс и минус. Если ты вставишь батарейку в фонарь не тем знаком, то внешне фонарь будет выглядеть точно так же, как и раньше, но осветить ты им ничего не сможешь, хотя, казалось бы, всё на месте, но не соблюдена полярность — батарейка вставлена неправильно. И… от этого становится ненужным всё — лампочка в фонаре бездействует и зря занимает свое место, не выполняет своих функций, а ведь могла бы гореть. Фонарь — непонятно зачем был изготовлен, если им не пользуются. Батарейка могла бы работать, но не работает, так как кто-то допустил ошибку, когда устанавливал её. А главное, тому, в чьей руке находится фонарь, он ничего не освещает. И вокруг темно, несмотря на то, что имеется средство для освещения, но оно не работает. Подобно этому, всё во Вселенной должно исполнять своё предназначение, и тогда везде будет Свет.

Пример с фонариком, приведённый для моего убеждения инопланетянином, показался мне несколько наивным. Ведь вопрос стоял не только о судьбе миллиардов жизней на Земле, но и о моём участии в этом великом геноциде человеческой расы.

— Я думаю, что устройство Мира, — это не устройство фонаря, — сказал я. — Меня только смущает моя роль в вашем проекте. Да, я помню то своё состояние, когда находился в вашей пирамиде вне тела. Это было невыразимо чудесно, я испытывал восторженную лёгкость, и мне, действительно, не хотелось снова вернуться в своё тело. Я, как мне кажется, понял вашу теорию, и она мне не кажется бредом. Хотя она, по-моему, фантастически смела — эдакий коллективный прыжок в рай — без очереди. Слишком смела и главное… — я вдруг задумался… — главное, по-моему, очень рискованна. Вы привели пример с белкой. Вы сказали, что белка исчезла. А вы не учитываете тот факт, что я зорко слежу за ней. Было бы странно, если бы я не обеспечил её сохранность. Пока белка бегает в колесе, я получаю от неё что-то, что мне необходимо. Значит, вряд ли я буду оставлять её без присмотра, понимаете? Вы не думаете, что Создатель не позволит вам довести ваши намерения до конца? Ведь ваши цели явно не совпадают с его целями. Кроме того, насколько я понимаю и даже кое-что помню, однажды вам уже не удалось осуществить ваш план. Не потому ли это случилось, что Ему удалось вам помешать? Я не думаю, что внезапная смерть какого то нациста Ральфа — земного вождя противоборства с Создателем — сыграла в провале вашей затеи главную роль. Нет, я думаю, что Создатель гораздо могущественнее, чем вам кажется, и все ваши расчёты — прах у Его ног.