Ольга Онойко - Море Вероятностей

Физический распад Систем начался. Но худшей из новостей было даже не это.

— Интерфейс – авторизованному пользователю, — заговорил Змей. – Приоритет реального времени. Уведомляю: западный мультистек начинает самоуничтожение через десять минут.

Вася стиснул зубы. Убрав лишние точки внимания и второе тело, он стянул на пальцах нити интуитивной клавиатуры и поднял глаза на карту напряжений. «Вот тебе и Заклёпка», — подумал он. Может, Эльвира и не сжигала мультистеки сама, но уж точно не расстраивалась по поводу их утраты… Полохов понял вдруг, что это – рубеж. Граница проходит здесь. Если он допустит разрушение мультистека, он проиграл. Неважно, что он проигрывает не войну, а только сражение. Неважно, что один мультистек считается допустимой жертвой. Сколько их там, живых душ, готовых к рождению? Миллион? Миллиард? Это тоже неважно.

— Компилятор. Начинаем на девяноста семи процентах готовности.

— Принято.

Голос Грифа звучал так, словно у него горлом шла кровь.

— Осторожно, — сказал Тэнра. – Если ты загонишь Компилятора, у нас ничего не получится.

— Не загонит, — вдруг отозвался Гриф. – Не меня.

— Хорошо, — ровно сказал Вася. – Одно неверное движение, и ты превращаешься в ведро квантов.

— Понял, — ответил модуль. – Готов.

Вася глубоко вздохнул.

— Слышите, вы, шестеро? – сказал он. – Я хочу, чтобы вы знали. Вы заслуживаете кого‑то лучше, чем я. Но больше никого нет.

Системы не ответили – да и что они могли бы ответить? Служебные алгоритмы отсигналили о готовности. Вася опустил голову.

— Ну, что? – сказал он полушёпотом. – Рискнём здоровьем?.. Поехали.

Кто‑то проскакал по лестнице с воплем: «Эх, развернись ты, матушка ЛаОсь!»

Вася вздрогнул.

Болтанка? Опять болтанка? Сейчас? Настолько не вовремя, насколько это вообще возможно? «Да что же это такое? – мысленно простонал он. – Да за что же мне это?..» Видение предстало ему не картинкой и даже не болезненно реалистичным сном, всё казалось совершенно подлинным, как будто Вася перенёсся в Лаборатории физически. На долю секунды почудилось, что какой‑то злобный и безумный шутник решил оторвать его от работы. Продемонстрировать, что гибель мультистека – не трагедия, а обычное дело, рядовой эпизод. Вася выругался сквозь зубы и тихо всхлипнул.

Но это была просто болтанка. Он почувствовал временную линию: как абстрактный ориентир и одновременно как рельс, по которому он скользил спокойно и мягко. То, что он видел, было записью, событиями давно минувшей эпохи.

Лаборатории.

Вечный праздник.

До самого горизонта простирались луга, зелёные и многоцветные, над ними порхали беспечные бабочки, тяжело и низко гудели пчёлы. Ослепительные горные пики устремлялись к чистому небу, и ледниковые реки сбегали с них. Ясно и жарко пылало солнце, окружённое десятком полуколец гало. Приближаясь к земле, белое сияние разворачивалось в спектр, и над цветущими лугами трепетали радуги. В холмах у подножия гор высился сказочный замок. Он выглядел нарисованным, потому что создатели его пренебрегли силами гравитации. Узорчатые башенки парили в воздухе, и вовсе невесомыми казались выгнутые балконы.

Сморгнув, Вася оказался над широкой лестницей у главных ворот. К воротам поодиночке и группками брели люди, знакомые, полузнакомые и вовсе неизвестные ему – программисты, аналитики, тестировщики, инженеры, преподаватели Института. Они болтали и смеялись. Они что‑то праздновали, и по случаю праздника вернулись в свои настоящие облики – некрасивые девочки, неуклюжие мальчики, несуразные люди других полов с дальних границ гуманистического мультиверса… Им было очень весело. Вася увидел Эмли Нифру Сентон в развевающемся вышитом платье. Главного инженера нагнала Звенталь, начальница отдела тестирования, засмеялась и хлопнула её по плечу. Эмли схватила Звенталь за хвост, с хохотом заставила её закружиться и принять подлинный вид. Звенталь поскользнулась на мраморных ступеньках, и обе упали, визжа от полноты чувств. Настоящая Звенталь была толстенькой и подслеповатой. Поднявшись, женщины побежали вниз по ступенькам и подхватили под локти Ллеулиса Сайнса. Настоящий Сайнс оказался необыкновенно милым и симпатичным человеком с лучистой улыбкой. По случаю праздника он облачился в роскошный костюм винного цвета и расшитый райскими птицами жилет. Сайнс опирался на тяжёлую резную трость. В движениях его тела, изуродованного церебральным параличом, чудилась жутковатая грация. К Эмли и Звенталь прямо из окна спрыгнул Фа Ньюра Ни Онья, и Эмли поцеловала его в губы. Вася поёжился. Странно и неуютно было видеть Ни Онью живым и весёлым, зная, что скоро он предаст возлюбленную, станет преступником и будет казнён…